Человек среди людей - Яков Коломинский (1973)

Великолепно использует игротерапию для лечения детей, страдающих неврозами, ленинградский врач Александр Иванович Захаров. Игру взрослых, которые страдают душевными расстройствами, тоже можно специально организовать. В этом и заключается мореновская психодрама.

Психодраматический метод, говорит Морено, использует пять основных инструментов: сцену, пациента, режиссера-психотерапевта, терапевтических помощников и публику. Сцена предоставляет больному свободу от реальности. Здесь он может воплотить свои иллюзии и галлюцинации и тем самым разрешить болезненные душевные конфликты.

Хочешь быть богом? Пожалуйста. Наполеоном? И это можно. Пациента просят действовать на сцене совершенно свободно. А чтобы ситуация была правдоподобной, к его услугам не только костюмы и декорации, но и специально подготовленные партнеры. Если ты бог, партнеры могут изображать апостолов, если Наполеон — маршалов. Можно воспроизвести на сцене какие-то тревожащие эпизоды прошлого, можно смоделировать будущее…

Иногда «вспомогательный актер» — психотерапевт — может показать больному его самого — воплотить в действиях и монологах его собственные проблемы и дать, таким образом, возможность человеку как бы увидеть себя со стороны.

Публика в этом странном спектакле принимает очень действенное участие. Она специально подобрана так, чтобы ее волновали те же проблемы, что и «актеров». Она поддерживает «актеров» своим сочувствием и сама как бы освобождается от душевной напряженности.

Во всем этом, конечно, много неясного, и недаром наши психиатры относятся к психодраме настороженно. Тем более что Морено, верный своей тенденции подменять социальные явления психологическими, на этот раз предлагает даже психиатрический метод лечения социальных конфликтов. Эта психодрама для общества, которая названа им социодрамой, очень смахивает на организацию разного рода провокаций. Так, психотерапевты, по мнению Морено, должны, пользуясь социодраматической техникой, проводить «предупредительные дидактические и терапевтические митинги, проникать в группы, где возникают социальные трудности, присоединяться к забастовкам, собраниям, манифестациям с целью повлиять на их ход и т. д.». Однако кое-какие элементы игровой терапии иногда используются и у нас и в целях диагностики, и для перевоспитания больного.

В Ленинграде мне рассказали об одной такой игре под условным названием «Катастрофа». Специально подобранная группа душевнобольных вводится в необычную ситуацию.

— Представьте себе, — говорит врач, — что вы спелеологи, ученые, которые исследуют пещеры. И вы долго не поднимались на поверхность. А когда вышли, обнаружилось, что за время вашего отсутствия на земле произошла катастрофа, которая уничтожила всех людей, но оставила в сохранности всю материальную культуру. Пустые города, безлюдные деревни. Вы — единственные люди на планете! Надо как-то устраивать жизнь.

Много интересного и поучительного, а главное — полезного для понимания пациентов может представиться здесь взору врача. Каждый из больных в этой воображаемой реальности как-то по-особому проявит свою внутреннюю сущность, выявятся проблемы, которые его беспокоят и, может быть, стали причиной болезни.

Что каждый из них потерял в катастрофе? А может быть, и от чего-то избавился? На какую роль в жизни претендует каждый из них? Как вообще распорядились бы они своей судьбой, если все начать сначала? Ситуация фантастическая, но ведь и в ней могут отразиться реальные мысли и чувства человека…

Впрочем, не потому ли мы с вами готовы страдать и умирать вместе с Гамлетом, что в нашем собственном душевном королевстве «не все спокойно»?