Человек среди людей - Яков Коломинский (1973)

Проведем несложный социально-психологический эксперимент. Состоит он в следующем: надо дать ответ на вопрос «кто я?», употребив для этого 20 слов. Может быть, вы думаете, что этого слишком мало? Моим друзьям и студентам, которым пришлось участвовать в эксперименте, поначалу тоже так казалось, а потом некоторые подавали листки, где оставалось немало неиспользованных возможностей. Итак, приступим… Только не читайте пока, как отвечали другие, — это может помешать.

Будем считать, что опыт окончен и перед вами листок, на котором столбиком написаны 20 пунктов своеобразного автопортрета. Обычно сначала идут ролевые определения: «человек», «коммунист» или «комсомолец», «инженер», потом перечисляются биологические качества: мужчина, женщина, молодой, высокий или маленького роста (если этот признак представляется человеку существенным). Дальше вопрос «кто я?» почти неизбежно подменяется вопросом «какой я?», и человек перечисляет свои эмоционально-волевые и моральные качества, особенности ума, отношение к разным сторонам жизни, интересы, склонности.

Когда таких «автопортретов» у меня собралось достаточно много, можно было составить коллективные портреты каждой группы студентов, преподавателей. Для этого пришлось найти процент определений каждого вида по отношению к их общему числу. И обнаружилась любопытная вещь: чем моложе испытуемые, тем меньше они дают ролевых определений.

Посмотрите, как выглядит обобщенный портрет студенток первого курса:

ролевых определений — 3,7 процента; «биологических» качеств — 6,3 процента; личностных черт — 90 процентов.

Старшекурсники — несколько солиднее: здесь ролевых определений — 12 процентов; «биологических» качеств — 7,6; личностных черт — 80,4 процента.

Но вот человек кончает институт, определяется его место в жизни, богаче становятся права и обязанности… Все это находит отражение в групповом портрете уже работающих людей — преподавателей техникумов: ролевых определений — 35 процентов; «биологических» качеств — 11; личностных черт — 54.

Таковы групповые портреты, а вот для примера хотя бы два автопортрета:

Кто я?

1. Студентка,

2. Комсомолка,

3. Оптимистка,

4. Блондинка,

5. Застенчивая,

6. Правдивая,

7. Лентяйка,

8. Мечтательница,

9. Больше всего на свете люблю солнце,

10. «Анархистка»,

11. Меланхолик-холерик,

12. Люблю свой город,

13. Люблю путешествовать,

14. Не люблю, когда ругают,

15. Фантазерка,

16. Незлопамятна,

17. Ненавижу ложь и лицемерие,

18. Вспыльчива,

19. Отходчива,

20. Иногда упряма.

Кто я?

1. Человек,

2. Женщина,

3. Мать,

4. Жена,

5. Педагог,

6. Классный руководитель,

7. Инженер-механик,

8. Любитель турпоходов,

9. Люблю море,

10. Эгоистка,

11. Сварлива,

12. Шатенка,

13. Весела,

14. Нервная,

15. Уступчивая,

16. Люблю музыку,

17. Люблю в одежде спокойные тона,

18. Не люблю фальши,

19. Требовательная,

20. Люблю детей.

Ни в одной из сотен автохарактеристик нет упоминания о месте человека в группе, о его неформальном положении. Это не случайно…

Прежде всего мы осознаем свои социальные роли: семейное положение, классовую принадлежность, свою должность на работе. Все эти роли закреплены в определенных терминах — отец, служащий, инженер-конструктор. Они оцениваются в званиях, должностях, зарплате, наконец. Школьник может судить о своем положении ученика по оценкам (отличник, «хорошист» — есть и такое уродливое слово, — «троечник»…); о положении как общественника. Здесь он либо звеньевой, либо член комитета комсомола, либо староста класса. Четкая иерархия положений есть и в спортивном коллективе: разряды, звания.