Да победит разум - Эрих Фромм (2021)

Главной задачей американской внешней политики является не только понимание природы китайского коммунистического режима, но и оценка его отличия от России, а также оценка возможности конфликта между двумя режимами, обусловленного этим отличием. До недавнего времени Советскую Россию и коммунистический Китай считали едва ли не братьями-близнецами. (Такой подход часто обнаруживается в прессе и в высказываниях недостаточно информированных политиков.) Обманчивость такого отношения к Советскому Союзу и Китаю обусловлена тем, что они декларируют одну и ту же идеологическую систему и являются политическими союзниками. Для тех, кто не в состоянии видеть разницу между идеологиями и фактами, это означает, что эти две системы более или менее идентичны. Правда, однако, заключается в том, что реальное положение вещей в обеих системах сильно разнится, несмотря на идеологическое сходство.

Советский Союз эволюционировал из государства рабочих и крестьян в государство политически консервативного промышленного менеджеризма. Советская Россия – последняя из великих европейских держав, построивших индустриальное общество, в настоящее время находится в процессе становления в качестве богатейшего и наиболее могущественного государства в мире, основанного на принципе «иметь». Советская идеология все еще официально руководствуется идеями революции, марксизма и т. д., но эта идеология все в большей степени изнашивается, теряя влияние на умы и души народа. Идеология общества, основанного на равенстве, братстве и отсутствии классов, на идее отмирания государства, все сильнее приходит в противоречие с реалиями общества, построенного на жестком классовом расслоении.

Коммунистический Китай, во всяком случае пока, – это страна, живущая подобно другим слаборазвитым странам по принципу «не иметь»; уровень жизни китайского народа в 20 раз ниже уровня жизни, типичного для промышленно развитых стран. Европейцы презрительно относились к Китаю на протяжении более ста лет. (Стоит отметить, что Сталин тоже с презрением относился к китайцам.) Теперь же они пробуждаются под руководством одаренных, решительных и не коррумпированных вождей, тех самых вождей, которые начали революцию и победили. Эти люди настроены националистически, они горды и очень чувствительны к любым проявлениям неуважения со стороны Запада. Они решили превратить Китай в мощное индустриальное государство и стать одной из ведущих мировых держав. Пока в Китае мало коррупции.

Концепция коммунизма, взятая на вооружение китайскими лидерами, радикально противоречит марксизму. В то время как Маркс рассматривал коммунизм как систему, нацеленную на равенство и развертывание всех сил и способностей индивида, китайские коммунисты пытаются превратить индивидов в неразличимых и безликих членов коллектива; китайские лидеры подавляют индивидуальность, принося ее в жертву обществу. Вполне последовательно они считают, что их система «коммун», в которые организовано подавляющее большинство китайцев, является шагом в направлении воплощения коммунизма в реальность. Они создают новую форму религии – причудливую смесь идеологии Просвещения, смешанной с культивированием чувства стыда и вины. Эта система не только противоречит тому, что думал Маркс о социализме (или, если угодно, о коммунизме), но в равной степени отличается и от русского промышленного менеджеризма. Будет лишь небольшим преувеличением сказать, что китайцы – «синие муравьи», как их часто называют в России, – так же чужды современной Росси, как и сама Россия была чужда Западу в 1917–1920 годах[150].