Завещание - Джон Гришэм (1999)

Нужно было обговорить очень многое, а поскольку остальные адвокаты детей Филана тоже жаждали присутствовать, у Хэрка времени оставалось лишь для «базовой грунтовки».

— Если коротко, — начал он, — нас интересует, каково было душевное и умственное состояние старика в утро его смерти.

Снид заерзал, стал морщить лоб и закатывать глаза, изображая напряженную работу мысли. Он искренне хотел сказать то, что нужно, и чувствовал себя так, словно находился на старте заезда с призовым фондом в четыре с половиной миллиона долларов.

— Старик был явно не в себе, — заявил он наконец. Слова повисли в воздухе в ожидании одобрения.

Хэрк кивнул. Пока все правильно.

— Это было его обычное состояние?

— Нет. В последние дни жизни он находился в более или менее здравом рассудке.

— Сколько времени вы проводили с ним?

— Все двадцать четыре часа в сутки.

— Где вы спали?

— Моя комната находилась в конце коридора, но у мистера Филана был звонок, услышав который я приходил в любое время. Иногда он просыпался среди ночи и требовал сока или таблетку.

— Кто еще с ним жил?

— Никто.

— С кем еще он общался?

— Ну разве что с Николетт, своей секретаршей. Он ее обожал.

— Он с ней спал?

— Эта информация может помочь?

— Да.

— Тогда могу сказать, что они трахались, как кролики.

Хэрк не сдержал улыбки. Сообщение о том, что Трой спал со своей последней секретаршей, никого не могло удивить.

Потребовалось не много времени, чтобы найти общий язык со Снидом.

— Послушайте, мистер Снид, вот что нам нужно: причуды, небольшие странности, отклонения от нормы, необычные высказывания и поступки, которые, взятые вместе, складывались бы в общую картину, способную убедить любого, что у мистера Филана с головой не все было в порядке. У вас есть время. Сядьте и все запишите. Побольше деталей. Поговорите с Николетт, убедитесь в том, что он с ней спал, послушайте, что она скажет.

— Она скажет все, что нам нужно.

— Отлично. Тогда хорошенько отрепетируйте свои показания, чтобы адвокаты противоположной стороны не смогли под них подкопаться, чтобы нигде не было зазора, в который можно было бы вклиниться.

— А кому вклиниваться-то?

— Кому? Вы уверены, что нет какого-нибудь водителя лимузина, горничной, бывшей любовницы или еще одной секретарши, которые смогут опровергнуть ваши свидетельства?

— Все эти люди, разумеется, существуют, но никто из них не жил на четырнадцатом этаже — только мистер Филан и я. Он был очень одиноким человеком. И отнюдь не нормальным.

— Тогда как же ему удалось так здорово обвести трех психиатров?

Снид надолго задумался.

— А вы как думаете? — наконец спросил он.

— Ну, я полагаю, что мистер Филан предвидел, сколь трудной будет для него психиатрическая экспертиза, и попросил вас подготовить для него список вероятных вопросов. Возможно, вы с ним потратили целое утро на то, чтобы он усвоил некоторые простые вещи: дату, которую он сам не смог бы назвать, имена его детей, которые он постоянно забывал, колледжи, в которых они учились, имена их жен и мужей и так далее. Потом вы отрепетировали ответы на вопросы о его здоровье. После вы часа два втолковывали ему сведения о его имуществе, структуре «Филан групп», компаниях, которыми он владел, о его приобретениях в сфере недвижимости и цене акций. Поскольку он уже давно полагался в основном на вас в части финансовой информации, вы постепенно в достаточной мере овладели предметом. Старика эта репетиция, разумеется, сильно утомила, но вы твердо решили привести его в форму, перед тем как выкатить в коляске к врачам. Ведь так все и было?

Сниду страшно понравилась эта версия. Он был потрясен способностью адвоката с ходу придумать такую замечательную ложь.

— Да, да, именно так все и было! И поэтому мистеру Филану удалось запудрить мозги психиатрам.