Скажи, что ты моя - Элизабет Нуребэк (2019)

– Все, езжайте домой отдыхать. Пусть ваш муж позаботится о вас. И обещайте, что будете сидеть дома.

Хенрик встал, пожал доктору руку.

– Спасибо! – сказал он.

Я молча вышла из кабинета.

Наверное, мне стоило бы порадоваться. Во всяком случае, он не отвез меня в больницу. Меня не положили в закрытое отделение.

Пока что.

Когда я шла к «рендж роверу», начал моросить мелкий дождь. Хенрик догнал меня. Мы пошли рядом, но на расстоянии друг от друга. Муж отпер машину и открыл дверь с моей стороны. Его рука перегородила мне путь, когда я собиралась сесть на сиденье.

– Ты хочешь мне что-нибудь сказать?

– А что я могу сказать?

Мой взгляд был устремлен к неопределенной точке где-то вдалеке.

– Ты злишься на меня? – спросил он.

– Злюсь?

– Ну да.

– С какой стати я должна злиться?

– За все это, – он указал на дверь врачебной консультации.

– Нет, не злюсь.

– Точно?

– Мне не в чем тебя обвинить.

– Ты понимаешь, почему я так поступаю?

Я не отвечала. Видимо, он думал, что я в полной прострации.

– А если бы это был я? – продолжал он. – Если бы я так себя вел? Что бы ты сделала? Если бы на меня заявили в полицию – и не один, а сразу два моих клиента. Если бы другие начали звонить тебе и спрашивать, все ли со мной в порядке. Если бы у меня начались нервные срывы дома, если бы я пришел и наорал на всех в школе, где учится Эмиль? Действовал бы совершенно иррационально? Как ты считаешь, каким образом я должен поступить? Поясни, пожалуйста. Мне хотелось бы услышать.

Он держал себя в руках, но в его голосе слышались отчаяние, гнев и бессилие.

Я посмотрела на него.

– Я же сказала – мне не в чем винить тебя.

Хенрик опустил руку, обогнул машину и открыл дверь со стороны водителя. Сел, захлопнул свою дверцу. Я села рядом с ним. Он дождался, пока я закрою дверь и пристегнусь, и только тогда тронулся с места.

Надев солнцезащитные очки, муж молча вел машину. Он остановился у аптеки, попросил меня дать ему мои права. Я дала. Теперь я несмышленое дитя, не понимающее собственного блага. Я избегала поднимать на него глаза.

Вскоре он вернулся. Положил мне на колени пакет. Лекарства, которые я не хочу принимать. Я ненавижу их. Ненавижу отупляющий эффект.

– Мама и папа забрали Эмиля из школы, – сообщил Хенрик. – На выходные он поедет с ними на дачу. Стелла, дорогая, подумай, что ты со всеми нами делаешь. Мы так не можем. Ни Эмиль, ни я.

Мы ехали дальше в потоке машин. Хенрик в своих очках. Я в облаке тоски и страха.

– Ты не доверяешь мне, – произнесла я тихим голосом.

– Прости, что ты сказала?

Голос Хенрика звучал формально. Преувеличенно вежливо. Он знает, что я ненавижу этот тон.

– Я боюсь потерять Эмиля, – произнесла я, мигнула и сглотнула. Не хочу плакать. Не хочу очередного срыва. На сегодня уже хватит. – Однажды я уже потеряла ребенка. Это делает меня психически больной? Тебе легко судить.

– Ты преувеличиваешь, – ответил Хенрик. – Я устал от этих разговоров.

Я схватила папки, лежащие между нами, и швырнула их об пол. Все бумаги посыпались дождем.

– Неужели это так дико, что я боюсь? – закричала я.

Хенрик крутанул руль в сторону, заехал на парковку, резко затормозил, сорвал с себя очки.

– Я всегда оставался рядом с тобой, – прорычал он. – Всегда доверял тебе. Все эти годы я позволял тебе трястись над Эмилем. Понимал, почему.

– И ЭТО ЧТО – БОЛЕЗНЬ? – закричала я.

– Эмиль. Не. Алиса.

– Знаю, знаю, знаю. Хватит разговаривать со мной, как с полной идиоткой.

– Посмотри на себя. На то, как ты ведешь себя в последнее время. Как ты разговариваешь. Я тебя просто не узнаю, черт подери!

Солнечные очки вернулись на место, муж завел машину и выехал на трассу. Я сидела, уставившись в боковое окно. Всю дорогу до дома мы провели в полном молчании.