Скажи, что ты моя - Элизабет Нуребэк (2019)

Я чуть не бросила трубку. Меня совершенно не интересовало, что он собирается мне сказать. Но я проглотила обиду. Так я поступаю всегда. Керстин Карлссон всегда поступает правильно. Керстин Карлссон всегда старается сделать как лучше.

– Да-да, – ответила я. – И чем же я могу помочь вам?

– У меня к вам несколько вопросов по поводу вашей дочери, Изабеллы Карлссон, – сказал он, этот Матс Хедин.

Я слышала, что он говорит. Только не понимала, чего он хочет от меня.

– Алло! – сказал он. – Вы слушаете?

– Вопросы? По поводу чего? – спросила я.

– Вы давно с ней виделись?

Куда он клонит? Чего добивается? Я уже рассказала все, что думаю о Стелле Видстранд.

– Видела ли я Изабеллу? – переспросила я. – Почему вы спрашиваете? Ясное дело, я видела ее. Я только что вернулась из Стокгольма.

– Ваша дочь объявлена пропавшей, – сказал Матс Хедин. – Ее подруга Юханна видела ее утром в прошлую пятницу. До того, как Изабелла уехала с вами в Даларну. По ее словам, Изабелла собиралась вернуться в воскресенье, четыре дня назад. Но она не приехала. Она не позвонила, связаться с ней не удалось. Юханна говорит, что пыталась связаться с вами, но безрезультатно.

– Объявлена пропавшей? – воскликнула я.

– Учитывая ваше предыдущее заявление в полицию о том, что ее преследовали, мы относимся к этому очень серьезно. Но мы должны исключить вероятность того, что она у вас.

– Нет, нет, – сказала я. – Вы все поняли неправильно. Ее здесь нет. Дочь просто проводила меня до вокзала в Стокгольме. Не знаю, что там Юханна себе вообразила.

– Так-так. А когда вы в последний раз с ней разговаривали?

– Когда прощались у поезда на вокзале. Она пошла меня провожать, я же сказала. Не хотите ли вы сказать, что с ней что-то случилось?

Некоторое время Матс Хедин молчал.

– Этого мы пока не знаем.

– Эта женщина, Стелла Видстранд. Я знаю, это она. Если с моей дочерью Изабеллой что-то случилось…

– Ну-ну, никто не говорит, что что-то случилось.

– Она приезжала в Веллингбю, как раз перед моим отъездом. Стояла на улице. У дома, где живет моя дочь. Я сама все видела через окно. Эта женщина просто сумасшедшая. Она набросилась на мою дочь, напугала ее до смерти. К счастью, Изабелла сопротивлялась и убежала. Она пришла в квартиру вся в слезах. Ее буквально трясло.

– Почему же вы сразу нам не позвонили?

– Сколько раз я должна заявлять на этого человека, прежде чем вы примете меры? Я же говорила вам, что она опасна. Вбила себе в голову, что Изабелла – ее дочь. Пытается отнять у меня Изабеллу.

– Стало быть, вы не разговаривали с Изабеллой с прошлой пятницы?

– Нет, не разговаривала.

– И вы не пытались звонить ей? Ни разу?

Матс Хедин произнес это с осуждением. Наглец.

– Я стараюсь не звонить Изабелле по поводу и без повода. Ей не нравится, когда я слишком часто звоню. У нее в Стокгольме своя жизнь, я уважаю ее свободу. Я думала, что она у своего парня. Не хотела мешать.

Я не могла сдерживать слезы, так я была взволнованна. Я громко всхлипывала в трубку.

– Несмотря на то, что ее снова преследовала та же женщина, на которую вы уже заявляли?

– Не понимаю, почему вы обвиняете меня. Что я сделала не так? Как ни делай, все по-вашему выходит неправильно.

– Вас никто ни в чем не обвиняет, – сказал Матс Хедин. – Ее бойфренд, как его зовут?

– Фредрик. Фредрик Ларссон. Они вместе учатся, как мне кажется.

В трубке снова молчание. Потом он сказал, чтобы я позвонила, если что-то узнаю. Они немедленно допросят Стеллу Видстранд. Я спросила, почему они до сих пор этого не сделали. Почему она до сих пор на свободе?

– Это дело для нас приоритетное, мы относимся к нему с большой серьезностью, – снова заверил меня Матс Хедин. – Однако мы никого не сажаем под замок без достаточных оснований.

Я молчала. Какой смысл что-то говорить?