Скажи, что ты моя - Элизабет Нуребэк (2019)

Она смеялась, закрыв глаза. Светловолосый парень целовал ее в шею. Я попыталась зайти, но не знала пароля. Батарея была разряжена, экран погас. Я положила телефон на полку. По полу были разбросаны фотографии. Я взяла одну из них. «Керстин и Изабелла, Копенгаген, февраль 1994», – было написано на обороте одной из них. Я не успела перевернуть ее – за спиной у меня раздался голос. Поспешно засунув фото в карман пальто, я обернулась. Передо мной стояла женщина с крашеными ярко-рыжими волосами. Она обвела взглядом беспорядок в комнате, а затем требовательно посмотрела на меня.

– Я спрашиваю, кто вы такая?

Я сделала несколько шагов к ней и протянула руку. Она не пожала ее.

– Стелла Видстранд, – сказала я, опуская руку. – Я ищу Керстин Карлссон. Обошла дом с задней стороны – и вижу, что в доме побывали воры.

Женщина оглядела меня от макушки до пяток. Догадалась ли она, что я лгу? Может быть, она слышала, как я разбила стекло?

Женщина наклонилась и подняла с пола фарфоровую фигурку – косулю с отбитой ногой. Поставила ее на полку и посмотрела на меня. Часы с маятником мерно тикали. Сейчас женщина скажет, что вызовет полицию.

– Меня зовут Гунилла, я соседка Керстин, – сказала женщина. Она протянула мне руку, мы обменялись рукопожатием. – Не уверена, что здесь побывали воры. Вчера вечером мы слышали ужасные звуки. Крики, вопли. Я хотела вызвать полицию, но Нильс убедил меня, что мы не должны вмешиваться.

– Вчера вечером?

Похоже, это произошло после того, как я позвонила Алисе.

– Все утро я видела, как она бегает от дома к машине в этом своем ужасном дождевике. Запихивала в багажник сумки и пакеты.

– Куда она собиралась ехать?

– Об этом я не стала спрашивать. Керстин не любит пустых разговоров. Ей кажется, что другие лезут в ее жизнь.

– Жаль, – произнесла я. – Мне в самом деле очень нужно с ней поговорить.

– Похоже, она не совсем в себе, – задумчиво сказала Гунилла. – По ней это заметно. Что-то бормочет себе под нос. Сидит с опущенными шторами. На работе не появляется. С тех пор, как умер Ханс, ее муж, с ней стало происходить что-то странное.

– Как грустно, – сказала я. – А где она работает?

– Работала, – уточнила Гунилла и усмехнулась. – Последнее, что я слышала, – что ее выгнали из дома престарелых. Видите ли, я знаю людей, которые там работают.

– А где это?

– Тут поблизости, – она указала рукой. – Нужно ехать дальше по Фалувеген, потом направо на Хемгатан. Там таблички, не пропустишь.

– Спасибо, – сказала я и прошла мимо нее на веранду. Когда я уже бежала по гравиевой дорожке, она вышла и закричала мне вслед:

– Эй! Но вы же не собираетесь просто так взять и уйти?

Я продолжала быстро двигаться к машине. Гунилла кричала мне вслед, требовала, чтобы я осталась. Я прыгнула в свою «ауди» и выехала задним ходом на Фалувеген. Набрала номер Хенрика, который тут же взял трубку. Я рассказала, что упустила их, что в доме пусто и все перевернуто вверх дном. Я нашла лекарства и очень боюсь, что Керстин что-то сделала с Алисой.

Хенрик считает, что я должна немедленно позвонить в полицию. Он уже связался с нашим адвокатом и умоляет меня не рисковать.

– Сначала я должна проверить одну вещь, – сказала я и положила трубку.

Изабелла

Я лежала на заднем сиденье машины. Мама сидела за рулем, она вела машину, разговаривая сама с собой, порой качала головой. До меня долетали лишь обрывки фраз.

Я выглянула в окно, но не узнала местность. Как давно мы едем? Куда направляемся? Закрыла глаза, и воспоминания всплыли, словно через запотелый несфокусированный объектив. Звук убран, все движения расплывчатые.