Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила - Мэри Стюарт (2018)

Под мягкими касаниями платка фигурка начала медленно возрождаться из небытия. Статуэтка из ярко-желтого фарфора, покрытого блестящей глазурью, изображала странное существо, то ли льва, то ли собачку, высотой дюймов шесть. Собачка сидела на задних лапах, опустив одну переднюю, а другую положив на шар с резным орнаментом. Голова ее была повернута в сторону, словно зверюшка смотрела на кого-то через плечо, прижав уши и оскалив зубы в щенячьей ухмылке. Голову существа обрамляла густая волнистая грива, а изогнутый хвост с кисточкой на конце грациозно прижимался к спине. Впечатление было такое, будто собачка весело наблюдает за партнером по игре, готовая с притворной яростью вот-вот наброситься на него. Ее товарищ в запыленной яркой шубке сидел на полу, и вместо узорчатого мяча под передней лапой у него скорчился маленький щенок с такой же, как у его родителей, кисточкой на хвосте.

– Боже мой, кто бы мог подумать? – задумчиво проговорил Чарльз. – Как тебе это нравится?

– Господи, не спрашивай меня, я в этом ничего не понимаю. Это что, правда собачки или все-таки львы?

– Это существа, которых называют собаками Фо или львами Будды. Никто в точности не знает, что это за создания.

– А кто такой Фо?

– Сам Будда. Это единственные существа в буддийской мифологии, кому дозволено убивать, и то лишь в защиту Великого Будды. Официально они считаются стражами храма.

Чарльз повертел в руках глянцевую статуэтку. Морщинистая женственная мордашка над резным мячиком усмехалась, как капризный пекинес.

– Знаешь, – сказала я, – кажется, я и вправду их припоминаю. Как ты думаешь, почему их выставили сюда? Я хочу сказать…

– Да, – отозвался Чарльз. Он поставил собачку обратно на пол, резко выпрямился и забрал у меня фонарик. У меня создалось впечатление, что он не слышал ни одного моего слова. – Итак, продолжим поиски согласно намеченному плану?

Не дожидаясь ответа и не удостоив содержимое комнаты более ни единым взглядом, Чарльз быстро вышел обратно в коридор.

Там было тихо и темно. В стоячем воздухе висел душный запах пыли. Мимо проплывали выцветшие пейзажи на стенах. Тускло-зеленые деревья перемежались черными провалами, за которыми скрывались пустые кельи. Коридор впереди нас чуть изогнулся влево, и на наружной стороне изгиба луч фонарика выхватил из темноты еще одну дверь, такой же сводчатой формы, но сильно отличавшуюся от остальных. Эта дверь не прикрывала собой вход в пустую каморку, не пестрела царапинами и гнилыми щепками. Путь нам преграждали тяжелые дубовые створки, свежеоструганные и крепкие, как днище корабля. Дверь была не только плотно закрыта, но и заперта на новенький латунный висячий замок.

Луч фонарика задержался на минуту на этой двери и перебежал к следующей. На ней тоже сверкнул новехонький замок.

– Настоящие сокровищницы, верно? – еле слышно проговорила я.

Кузен не ответил.

Луч света медленно обшарил дверь, поднялся к забранному решеткой вентиляционному отверстию над ней и спустился обратно, потом остановился на странных предметах, стоявших у порога. Чарльз подошел поближе, я – за ним.

Между двумя дверями возле стены было штабелем сложено с дюжину ярко-желтых железных банок величиной с небольшую канистру для бензина. На них виднелись какие-то рисунки. В луче фонарика я разглядела на ближайшей из канистр большие черные буквы: «ЛУЧШЕЕ КУЛИНАРНОЕ МАСЛО. ИДЕАЛЬНО ДЛЯ ЖАРКИ, МАЙОНЕЗОВ, САЛАТОВ».

Ниже было написано что-то еще. Я изумленно ахнула.

Луч фонарика переметнулся на меня. Я прищурилась, на миг ослепнув от света.

– Что случилось?

– Смотри, что на банках, – ответила я. Луч снова переместился с моего лица на груду жестянок у стены. – Где-то я видела такой рисунок, но не помню где. Ага, вспомнила! Не волнуйся, Чарльз, меня просто заинтересовал этот рисунок на банках, бегущий пес красного цвета.

– Да? И что в нем такого?

– Ничего, наверно. Ничего особенного. Просто я его уже видела.