– Во имя Аллаха, следи за девчонкой. – Голос Графтона звучал хрипловато, но он хорошо владел собой. Казалось, он снова ощущал себя на коне. – Если отпустишь ее, нам обоим крышка. Бог свидетель, Джон, я очень сожалею о том, что произошло, но это чистая правда – то, что Халида убила старуху и из-за нее мы сели в эту лужу, но неужели ты считаешь, что я нарочно ударил бы девчонку, если бы она не бросилась на меня с ножом? Вот что я думаю. Лучше нам поскорее выпутаться из этого дела, пока оно не зашло слишком далеко. Поэтому держи хвост пистолетом, и давай возвращаться к работе. И вот еще что. Полагаю, ты и сам догадываешься, что произойдет, если Насирулла заподозрит неладное. Нам нужно поскорее убрать тело и придумать предлог для Насируллы на случай, если он спросит, где сестра. Боже мой, – внезапно в голосе Графтона зазвучало неприкрытое раздражение, – да перестань ты пялиться на меня! Что сделано, то сделано, и не притворяйся, будто не скажешь мне спасибо, когда станешь свободен как ветер, с деньгами в кармане и при этом вокруг твоей шеи не будет обвиваться, как змея, смуглокожая чаровница! А для начала запри-ка эту девчонку, да поскорее, а то ее того и гляди вырвет прямо на нас. Запихни ее в ту же камеру, что и мальчишку, осталось уже недолго.

Да, он был прав, я чувствовала себя неважно. Поддерживаемая Джоном Летманом, я с трудом доковыляла до красного лакового кресла, но, едва он выпустил мою руку, колени мои подкосились, и я рухнула в кресло, пытаясь подавить мерзкую тошноту, которая ледяными волнами подкатывала к горлу. Меня бросало то в жар, то в холод, я обливалась потом и стучала зубами, по коже бегали мурашки. Сквозь приступы тошноты я улавливала, что где-то неподалеку идет сердитая перебранка, и пыталась вникнуть в смысл. Я не расслышала, что сказал Джон Летман, но Графтон отреагировал на удивление бурно.

– Что? Что за чертовщина?

– Я как раз шел затем, чтобы сказать вам. Мальчишка сбежал.

– Не может быть!

– Это так. Его нет. Ушел. Никаких следов.

На миг я выплыла из липкой тошноты.

– Молодчина Чарльз, – сказала я.

– Значит, – продолжал Джон Летман, – через час-другой он явится сюда во главе всей полиции, какую сумеет найти в округе.

– Явится сюда? – Графтон налетел на него, как молния. – Ты хочешь сказать, он сбежал совсем… его нет во дворце?

– Наверно. Я нашел Хассима без сознания, главные ворота распахнуты. Должно быть, он не знал, что девчонка у нас, иначе…

– А ты тут прохлаждаешься, чертов дурень, тратишь время на пустяки! – Именно так, видимо, в глазах Графтона классифицировалась смерть Халиды. – Давно он удрал?

– Пожалуй, недавно. Разбил по дороге кувшин с водой, наступил в лужу, и, когда я пошел вас искать, следы были еще мокрые.

– Выпусти собак, – рявкнул Графтон. – Пошевеливайся! Он наверняка пошел к деревне, он не мог уйти далеко. Они легко его догонят, и можешь сообщить Насирулле, что нам не важно, в каком именно виде они его нам доставят.

– Может быть, собаки его и не тронут. Помните, я говорил…

– Ну и что с того? Разве не видишь, что мы сможем одним ударом убить двух зайцев – отправить Насируллу с собаками из дворца, а сами тем временем спрячем концы в воду. Собаки все равно найдут мерзавца, а если у Насируллы будет ружье… Мальчишку надо остановить, ты меня понял? Надеюсь, Хассим уже очухался? Иди, поторапливайся, оставь мне эту сучку, я сам ею займусь. И возвращайся поживее, у нас еще полно дел в подвале.

Джон Летман повернулся, чтобы уйти, но я схватила его за рукав.