Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила - Мэри Стюарт (2018)

Выступ расстроил мои планы. Он мог быть в полудюжине различных мест, но я правильно выбрала направление и минут шесть терпеливо наблюдала.

Ничто не шелохнулось. Никакого движения. Не мелькнуло что-нибудь белое, не сверкнуло стекло или металл. Ничего.

Моя проверка не дала результатов, но провести ее было надо. Еще минута-другая, и я повернулась и пошла назад. И тут возник страх, необъяснимый, но тем не менее сильный, даже сильнее желания найти Марка, – а вдруг, пока я отсутствую, Колин каким-нибудь загадочным образом опять исчезнет. Но нет, он спокойно сидел под кустом и поднялся мне навстречу с выражением нетерпения на лице.

Я покачала головой:

– Никаких признаков. Честно говоря, я такого не ожидала. Они ушли к каику. Так что пойдем за ними. И нам лучше поспешить, потому что мне надо возвращаться.

– Послушайте, зачем вам себя мучить и идти туда. Я и сам справлюсь, – сказал брат Марка.

– Нет уж, позволь, все-таки я пойду с тобой. Во-первых, мне многое надо сообщить Марку, а во-вторых, даже Джозеф лишний раз подумает, прежде чем решится стрелять в тебя у меня на глазах.

– Тогда дайте я пойду впереди, – сказал Колин. – Я хоть немного расчищу дорогу этой палкой. И отдайте мне вашу сумку, я не могу позволить вам ее нести.

– Спасибо. – Я смиренно отдала сумку и последовала за ним между деревьями.

Шел он довольно быстро. Он снова стал самим собой, и, очевидно, все, чего он теперь хотел, – это отыскать брата и отряхнуть критскую пыль со своих веревочных подошв. Я его вполне понимаю.

– Зачем это вы пели? – спросил он через плечо.

– Пела? – Я даже забыла, что пела.

– «Люби меня нежно».

– Ах да, кажется, это.

– Неудивительно, что Марк не вышел! – сказал он со смехом.

Это была грубость, которой я не ожидала от него, от этого мальчика. Я почувствовала, как горят щеки.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, он же такой утонченный. Ему подавай только «Воццека» или там концерт для трех стаканов пива и фагота. И Чарли тоже такая, только она играет на публику, ну прямо настоящая театральная школа. Чарли – это моя сестра Шарлотт. Мы с Джулией любим поп, Джулия – моложе меня. А Энн, ей вообще медведь на ухо наступил.

– Понимаю.

– А вы ведь немного старомодны, верно?

– Наверное. Но послушай, я умираю, как мне хочется знать, что с тобой произошло. Вот если ты расскажешь мне все, мы, прежде чем доберемся до Марка, сможем составить общий полный рассказ.

И вот что он рассказал мне, часто замолкая, ведь при подъеме по склону ущелья нелегко было еще и говорить: одолевала одышка.

Когда раненый Марк упал недалеко от тропы, Колин подбежал к нему, но его тут же оттащили Стратос и Джозеф. В завязавшейся борьбе Колина ударили в висок, и он на несколько минут потерял сознание. Когда мальчик пришел в себя, он уже был скручен по рукам и ногам какими-то грубыми веревками, в рот ему запихнули тряпку. Его понесли вниз, он не понял, в каком направлении. Он старался не двигаться, держался расслабленно, надеясь, что его посчитают за мертвого, или, может быть, просто ослабят путы, и это поможет ему потом выбраться.

Путь был длинный, неровный, шли в темноте, так что похитители тратили большую часть своих сил на дорогу, говорили немного и все по-гречески, он только понял, что о чем-то яростно спорили.

– Я, конечно, не могу быть уверен, что все хорошо помню, потому что в голове у меня был туман, и я очень боялся, что они в любой момент могут меня прикончить. А кроме того, я совсем ополоумел из-за Марка… я думал, что если он и не мертв, то непременно умрет от потери крови. Но часть их споров – когда в разговор вступали, как я понял, Стратос и Тони – шла на английском, и тут многое мне становилось понятно.

– Постарайся в таком случае вспомнить, что они говорили. Это может быть очень важно.