Запястье руки, которой он держал палку, было обмотано материей с рисунком красного и зеленого цветов.

– Колин, – неуверенно произнесла я.

Он остановился, словно я его ударила. Потом медленно, будто ожидая повторного нападения, обернулся ко мне. Его лицо меня испугало. На нем по-прежнему было неподдельное удивление, а взгляд – пустой взгляд человека, переживающего жестокое наказание и уже не спрашивающего – за что.

Я приступила прямо к сути дела на английском:

– Ты знаешь, Марк жив, он уже довольно хорошо себя чувствовал, когда я его в последний раз видела. У него всего лишь поверхностная рана. Это было вчера. Сейчас я его разыскиваю. Я его друг и думаю, что знаю, где его искать. Хочешь пойти со мной?

Мне не надо было ответа. Лицо его сказало мне все, что я хотела знать. Я села на валун, отвернулась и стала искать носовой платок, чтобы высморкаться.

Глава 14

– Загадка времени, – промолвила она, – но в том

и зло мое,

Что хоть ты мертв, но светел день и здраво бытие.

Уильям Шекспир. Венера и Адонис

– Тебе лучше? – спросила я.

Но это было уже некоторое время спустя. Я здесь же, у речки, усадила его, заставила хлебнуть немного вина и съесть остаток моей провизии. Я не спрашивала его ни о чем, но, пока он ел и пил, сама рассказала ему все, что могла, о том, как все сложилось у Марка и у меня.

Он говорил мало, а ел, как волчонок. Как я поняла, они его кормили, но он не мог много съесть. Это все, что он пока сумел сообщить мне о своих злоключениях. Но перемена в нем, когда он услышал о Марке, была необыкновенной. Он уже и выглядел совершенно по-другому, из его взгляда исчезла забитость, а когда «Миноса Второго» осталось полбутылки, в глазах его даже появилась искра, а на щеках – румянец.

– А теперь, – сказала я, когда он в завершение трапезы обтер горлышко бутылки, закупорил ее и завернул в обрывки бумажек все, что осталось от моего ланча, – теперь расскажи все, что с тобой случилось. Дай только я уберу весь этот мусор, и можешь рассказывать по дороге. Ты был на мельнице?

– Был ли на мельнице? Да они связали меня, как курицу, и бросили на мешок с мусором, – в сердцах сказал Колин. – Поймите, я и представления не имел, где нахожусь, когда они привели меня туда, было темно. Собственно, я и до сегодняшнего дня, пока не вышел оттуда, не представлял себе, где я. Знал только, что помещен в какую-то круглую башню. Ставни они держали все время закрытыми, думаю, чтобы я их не видел. Что это вы делаете?

– Собираю крошки для мышей.

– Для мышей?

Я засмеялась:

– Если бы ты только знал, сколько мыши сделали для нас сегодня. Ладно, не обращай внимания. Как же ты выбрался? Нет, давай, как договорились. Будешь рассказывать мне по пути и начнешь с того момента, когда выстрелили в Марка и вся банда набросилась на тебя.

– Хорошо.

Он проворно поднялся на ноги. Внешне он был очень похож на своего брата, худощавее, конечно, одновременно и мягче и угловатее, но обещал со временем приобрести такую же сосредоточенную силу. Волосы, глаза, изгиб бровей были такими же, как у Марка, кроме того, обнаружилось, что были у них и еще кое-какие сходные черты.

– В какую сторону мы пойдем? – живо спросил он.

– Сначала немного назад по низу оврага. Недалеко отсюда есть кипарисовая роща, которую хорошо видно сверху. Направимся туда. Если Марк с Ламбисом где-нибудь поблизости, они обязательно наблюдают за всем вокруг и дадут нам о себе знать, тогда мы направимся прямо к ним. Если же нет, тогда пойдем к каику.

– Если он еще на месте.

Эта мысль беспокоила меня тоже, но я старалась отогнать ее.

– На месте. Они считали, что если ты освободишься, то сразу направишься туда, куда же тебе еще идти? Даже если они и перегнали его, ты можешь быть уверен, они наверняка не упустят тебя.