Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила - Мэри Стюарт (2018)

Когда мы подошли, Колин смеялся над чем-то, сказанным Ламбисом. Перед ними лежал раскрытый ранец-рюкзак, и Колин шарил в нем, отыскивая что-нибудь съедобное. Мы приблизились, и он помахал Марку моей бутылкой вина.

– Торопись, Марко Поло, если хочешь успеть. Уже почти ничего не осталось.

– Тогда я предлагаю оставить Николе. Где это ты достал?

– Она принесла.

– Тогда определенно ей и следует его выпить. Давай-ка сюда. Никола, пейте.

– Это для вас, – сказала я.

– «Мое вино – аромат дикой белой розы», – неправильно процитировал Марк. – Что может быть противнее этого? Нет, в самом деле, я уже привык к воде, пейте сами.

Я повиновалась и увидела, что Колин усмехается в ответ на озадаченный взгляд Ламбиса.

– Не слушайте Марка. Это просто Китс. Ну, продолжай, Ламбис, ты, наверное, хочешь спросить: «Кто такие Китсы?» Это классика.

Ламбис усмехнулся. Было видно, что он успел привыкнуть к насмешкам Колина. В этот момент оба, казалось, были одного возраста. Ламбис, как и братья Лангли, выглядел теперь совершенно по-другому: намного моложе, складка у рта, придававшая лицу тяжелое, мрачное выражение, исчезла. Я понимала, что это было следствие тревоги, и мне стало, как никогда, стыдно.

– Так кто же они? – безмятежно спросил Ламбис.

Колин открыл было рот, чтобы издать радостный вопль, но тут же захлопнул его. Заговорил Марк:

– Я думаю, если даже ты и знаешь это, английский Ламбиса лучше твоего. Бог весть, где ты такому научился, все, наверное, сильно изменилось с тех пор, как я сам был в этом Борстале. Борстал, – это Ламбису, – школа такая в Англии[39]. Теперь внимание, дело серьезное, а времени у нас мало. Никола, садитесь сюда.

Грек подвинулся немного, чтобы освободить мне место. Я робко улыбнулась ему:

– Ламбис, мне следовало бы знать… Простите, мне в самом деле неудобно. Это все из-за того, что мы с Колином пережили такое страшное потрясение… и я, честное слово, и представить себе не могла, что там захоронен кто-то другой. Ведь такая же одежда была. Ну и наговорила всякого. Надеюсь, вы простите меня?

– Ничего, ничего. Конечно, вы разволновались, увидев труп. Подобные вещи не для дам. – Ламбис усмехнулся, завершив это свое учтивейшее высказывание, и предмет обсуждения был исчерпан.

– Итак, – решительно произнес Марк, захватывая инициативу, – мы не можем вас долго задерживать, так что, если не возражаете, начнем с вас…

– По-моему, – сказала я, – нам лучше сперва выслушать Колина. Кое-что из того, что он подслушал, когда был в этом волчьем логове, как мне кажется, дает ключи к разгадке всего остального.

И Колин рассказал им историю, которую я уже от него слышала, а после этого Марк – сильно погрустневший Марк – отрядил его вести наблюдение с полевым биноклем, а сам повернулся ко мне.

– Не знаю, с чего и начать, – внезапно смутилась я. – Возможно, многое и не имеет значения. Но попробую просто рассказать вам все, что происходило, а вы уж сами делайте выводы.

– Рассказывайте. Даже если это и не так важно.

– Ористе? – спросил Ламбис.

– Даже если это вздор, – перевел через плечо Колин.

– Даже если кажется, что это не имеет значения, – уточнил его брат. – Не обращай внимания, Ламбис, он немножко не в себе.

– А это идиома, – сказал Колин, – и означает…

– Заткнись, или я тебя заткну, – вспылил Марк, стремительно опустившись до уровня Колина. – Никола?

Я рассказала им, насколько могла короче, все, что произошло с тех пор, как я накануне покинула горный склон. Когда я закончила, наверное, с минуту все молчали.