Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила - Мэри Стюарт (2018)

– Простите, но я считаю… – было понятно, что он в чем-то сильно сомневается, – я думаю, что не стоило бы дожидаться понедельника.

– В этом я с вами согласна, – с улыбкой сказала я. – Ну а в остальном – нет. Конечно, я не хочу оставаться здесь, когда полиция начнет повсюду совать свой нос, так что думаю, мы найдем хороший предлог уехать завтра. Чем быстрее я увижу яркие огни Ираклиона, тем лучше буду себя чувствовать.

– Очень разумно. – Заметно было, что на душе у него полегчало. – Вы сможете придумать достаточно весомый предлог?

– Запросто. Будьте спокойны, придумаем такое, что не вызовет ни тени подозрения. Думаю, они будут так рады от нас избавиться, что не станут даже задавать никаких вопросов.

– Достаточно логично. Вы можете связаться с яхтой, которая должна вас забрать?

– Нет. К тому же она сперва заходит в Ираклион за провизией и делает остановку, чтобы дать возможность туристам посетить Кносс и Фест. Мы с Фрэнсис можем попросить прислать за нами машину, уехать завтра в гостиницу «Астир» и там ее дожидаться… – Я улыбнулась. – И пусть попробуют до нас добраться!

– Прекрасно, – сказал Марк. – Поскольку я буду знать, где вы… Я постараюсь с вами побыстрее связаться.

Разговаривая, мы медленно шли вниз по склону обратно к церкви.

– Когда вы уйдете отсюда, вы направитесь прямо в Афины или еще зайдете в Ираклион? – спросила я.

– Я бы хотел прямо в Афины, к британским властям, чтобы добиться начала расследования в Лондоне. Ламбис, сколько времени займет путь до Афин?

– При такой погоде что-то порядка двенадцати-тринадцати часов.

– Довольно неплохо. Так мы и поступим. Представляю себе, какой переполох поднимется в посольстве, когда узнают, что одна из их невинных овечек оказалась свидетелем тяжкого преступления.

– Да они просто придут в ярость, – уныло согласилась я.

– И последнее, что я бы хотел сказать…

Мы дошли до церкви и остановились у дверей.

– Да?

– Я уже говорил, что не хочу уходить сегодня вечером, не будучи уверен, что с вами все в порядке.

– Я поняла, но как вам узнать об этом? Раз меня здесь не будет.

– И все же я не могу, не имея сведений, быть уверенным в вашей безопасности.

Странно, но на этот раз его настойчивое желание взять на себя ответственность за мою безопасность не вызвало у меня никакого протеста. Все, что я почувствовала, – это предательский жар где-то в области желудка. Я рассеянно водила рукой по настоящей дорической колонне, большим пальцем по рваному краю пулевой отметины.

– Я не знаю, как сообщить…

– Я думал об этом. Слушайте все. Ламбис сейчас проводит Николу вниз, до полей. Мы с Колином будем ждать тебя, Ламбис, здесь, в церкви. Я отдохну, пока ты ходишь. Потом мы втроем спустимся к каику и сразу же отойдем от берега. Сумерки еще долго не наступят, но мы их дождемся и только тогда двинемся дальше, пока не окажемся несколько западнее Айос-Георгиоса. С наступлением темноты мы подойдем к берегу и постоим там некоторое время. Море как стекло и, слава богу, похоже, будет оставаться таким же. Ламбис, тебе знакомо побережье к западу от деревни?

– Немного. Маленькие бухточки у подножия скал, как эти. Около деревни – небольшие песчаные бухты.

– Найдется место, где можно при необходимости поставить каик?

Ламбис нахмурился, размышляя.

– Не знаю…

– Я думаю, такое место есть, – сказала я. – Это бухточка, дети называют ее дельфиний залив, за вторым мысом от деревни. Там скалы, которые сразу уходят глубоко под воду, я видела их издали, как бы горная гряда, вдающаяся в море словно мол. Около нее должно быть глубоко, потому что дети говорили, что со скал можно нырять.

Ламбис кивнул:

– Я думаю, эта та самая бухта, которую я видел. За вторым мысом к западу от деревни? Да, я приметил это место, когда мы проходили мимо.

– Ты бы мог там встать на якорь при необходимости? – спросил Марк.