Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила - Мэри Стюарт (2018)

– А как похоронить его там, в горах, под четырьмя дюймами пыли? Их можно понять. Но я согласен с вами, – сказал Марк. – Стратос вполне мог это сделать. И раз они похоронили его здесь, значит не собирались отпускать Колина, который это видел и слышал.

– Они все же хотели меня убить? – спросил Колин.

– Иначе они не могли бы обеспечить себе безопасность, – напрямик сказал Марк. – Они, вероятно, уверены, что я давно мертв. Если бы не Ламбис, так бы оно и было. Единственное, чего они ждали, – точных сведений обо мне. Даже если София и убедила Стратоса оставить тебя пока в покое, она должна была знать, что не сможет защищать тебя все время… во всяком случае от такого человека, как Джозеф… так что она решила отпустить тебя.

– А ей ничего не будет, когда они обнаружат, что меня нет? – озабоченно спросил Колин.

Марк посмотрел на меня.

– Я уверена, что Стратос не причинит особого вреда Софии, даже если станет сводить с ней счеты, – медленно сказала я. – Я думала об этом и не считаю, что тебе следует об этом особенно беспокоиться. Он, может быть, и поколотит ее в припадке ярости, но никогда не убьет. А она, бедняга, привыкла к грубому обращению. Тот факт, что она спасла тебя, может от многого ее уберечь, когда за расследование примется полиция. – Я посмотрела на Ламбиса. – И вы… вы можете быть вполне уверены, что вдовой она будет чувствовать себя счастливее, чем замужем за этим мерзким, никудышным человеком.

– Это приятно слышать, – только и сказал Ламбис, а я отметила, что лицо его просветлело, когда он вновь склонился над своей маленькой ящерицей.

– Я правду говорю. Ну, мне пора идти.

– Господи, действительно пора, – сказал Марк. – Сестра Анна[41], там никого не видно поблизости?

Колин снова приставил бинокль к глазам.

– Ни фига![42]

– Ни – чего? – Ламбис поднял голову, лезвие ножа снова застыло над спиной ящерки.

– Ни фига, – повторил Колин. – Ты прекрасно знаешь, что…

– Я прекрасно знаю, что это такое, – ответил ему Ламбис. – Охи лоуканика[43]. Но я не знал, что у вас есть идиома, к которой прикрепляются ноги, и она ходит по горам. Мне нравится учиться.

– Ишь ты! – с восхищением сказал Колин.

А я подумала, что за месяц, проведенный Ламбисом с братьями Лангли, его познания в некоторых особенных, малоизученных разделах английского языка значительно расширятся.

Марк поднялся. Только тут я заметила, какой у него усталый вид. Глубокие складки от носа к уголкам рта, тени под глазами. Он протянул мне руку и помог встать.

– Мне бы не хотелось, чтобы вы туда уходили.

– И я тоже не настроена туда идти, – откровенно сказала я. – Если бы не Фрэнсис, я бы отправилась сейчас с вами к вашему каику, и только бы меня и видели. Прямиком в Афины! Даже вещи бы брать не стала. Но это всего лишь минутное настроение. Холодный рассудок говорит мне, что никто из них не заподозрит, что я что-то знаю!

– Да, я думаю, не заподозрят. – Но во взгляде его я прочитала сомнение. – Только… я считаю, что мы не можем сейчас отправиться в Афины, не убедившись окончательно в том, что вы с вашей кузиной в полной безопасности.

– Но какие у вас основания сомневаться?..

– Оснований-то у нас нет, но нет и возможности узнать, что там у них происходило после того, как ушел Колин, и не в моем характере сжигать за собой мосты, когда не знаешь, что за ситуация остается позади. Вы будете в изоляции и к тому же на территории Стратоса. Не дай бог, если что-нибудь произойдет!..

Я поняла, почему у него во взгляде было сомнение: он ждал, что я начну отстаивать свою независимость. На этот раз у меня не было такого желания. Перспектива оставить бывалых мужчин и отправиться одной в гостиницу Стратоса была столь же привлекательна для меня, как, скажем, прогулка нагишом под градом.

– Когда ваши друзья будут здесь? – спросил Марк.

– В понедельник.