Седьмая чаша - Кристофер Сэнсом (2010)

Кое-как мы пересекли площадь Нового дворца и вошли в Вестминстер-холл. Мою руку сводило от боли, а одежда пропиталась кровью. Харснет что-то сказал стражникам, и меня провели в маленькую боковую комнатку, где я уселся на лавку, держа руку так, как велел Барак.

— Я пойду за старым мавром, — сказал он.

— Сначала зайди к секретарю суда, — велел я. — Скажи, что меня ранили, и попроси отложить сегодняшние слушания. А после отправляйся к Гаю.

Увидев во взгляде Барака сомнение, я добавил:

— За меня не волнуйся, кровотечение почти остановилось. И поторапливайся!

— Я останусь с ним, — вызвался Харснет.

Барак кивнул и вышел.

— Вы не видели, кто это был? — спросил я Харснета.

Коронер отрицательно покачал головой.

— Нет, толпа была слишком плотной. Это мог быть кто-нибудь из бедняков, пришедших поглазеть на несчастных хозяев лавки.

— Это был он.

Острая боль пронзила руку, и я стиснул зубы.

— Сначала он избил Тамазин, а теперь пырнул ножом меня. Это еще одно предупреждение.

— Но откуда он мог узнать, где вы сегодня будете? Это было известно только мне и Бараку.

— Вы говорили о том, что собираетесь встретиться со мной, Кранмеру или кому-нибудь из Сеймуров?

— Нет, вчера вечером у меня не было для этого времени.

Внезапно на лице коронера отразился испуг.

— Боже мой, какой силой наделил дьявол это создание!

Мой уставший мозг был не в состоянии придумать какой-либо рациональный ответ на этот вопрос или объяснить невероятную способность этого человека следовать за нами, оставаясь невидимым, и знать о каждом нашем шаге. Внезапно все предметы передо мной опять поплыли, и я, должно быть, потерял сознание, потому что, когда я открыл глаза, то увидел юного Пирса, глядящего на меня с профессиональным любопытством. Рядом с ним стояли Гай и Барак, причем мой помощник выглядел не на шутку встревоженным.

— Ты отключился, — сообщал Гай. — Это последствия перенесенного шока. Ты находился без сознания около получаса.

Я сообразил, что лежу на лавке в маленькой комнатушке. Из-за закрытой двери доносился гул человеческих голосов. В суде, как всегда, было шумно. В отдалении пристав громко пригласил тяжебщиков пройти в зал судебных заседаний.

— Тебя, наверное, уже тошнит при виде меня, Гай? — виноватым тоном проговорил я.

— Чепуха. Дай-ка мне тебя осмотреть.

Он размотал сделанную Бараком повязку. Чуть ниже моего левого плеча тянулся глубокий порез длиной около трех дюймов. Эта багровая рана на белой коже пробудила в памяти ужасную картину мертвого Роджера, лежащего на снегу, и окружающий мир вновь завертелся перед глазами.

— Лежи смирно, — велел Гай, аккуратно ощупывая руку вокруг раны. — Сейчас я наложу на рану специальную мазь, чтобы в нее не попала инфекция. А потом нужно наложить швы. Боюсь, эта процедура будет болезненной.

— Делай все, что считаешь нужным, — ответил я, хотя от его слов непроизвольно сжался желудок. — Барак, ты сходил в канцелярию суда?

— Сходил и сообщил, что вы заболели. Клерк сказал об этом судье, и тот согласился отложить слушания ваших дел.

Помолчав, Барак добавил:

— Харснет говорит, что, возможно, вам стоит отказаться от ведения любых других дел до окончания нашего расследования. Кранмер или лорд Хартфорд помогут уладить это.

— Может, это и неплохая мысль — на время отказаться от некоторых дел. Но четвертого числа мне все равно придется присутствовать на слушаниях по делу Адама Кайта. Оно слишком деликатное, чтобы я мог перепоручить его кому-нибудь другому.

Гай толстым слоем накладывал обеззараживающую мазь на мою руку.

— Нужно наложить швы. Поначалу тебе будет больно и ты устанешь. Это понятно, ведь твое тело борется с болезнью. Швы под моим присмотром будет накладывать Пирс. Не волнуйся, он уже не раз делал это.

Мальчик приблизился, держа в руке острую кривую иглу, в которую была продета черная нитка.