Седьмая чаша - Кристофер Сэнсом (2010)

Пирс стоял возле стола, Барак — напротив него, опустив шпагу к полу. Войдя в комнату, я поднял сумку над головой и объявил:

— Деньги!

— Значит, ты, сладенький мой, все-таки ворюга! — с веселой злостью пропел Барак.

Выражение лица Пирса мгновенно изменилось. Оно стало холодным и расчетливым.

«Вот как спадают маски», — подумал я.

— Я мог бы многое рассказать про черномазого, — заговорил Пирс голосом, вдруг ставшим острее бритвы. — Про то, как он простирается ниц перед большим старым распятием в своей комнате, поклоняясь идолам. Про то, что он посещает священников, известных как скрытые паписты. Про то, что он — педераст и заставляет меня совершать с ним непристойные действа.

— Это ложь! — гневно выкрикнул я.

— Пусть так, но в глубине души он мечтает об этом. Я достаточно хорошо изучил его, чтобы знать, насколько болезненно он отреагирует на подобные обвинения. Вы юрист, вы должны понимать, как это будет выглядеть пред судом. Он бывший монах, а содомия — еще большее преступление, чем воровство.

Произнеся все это, Пирс мрачно воззрился на меня.

— Вот ведь какая мелкая гадина! — злобно восхитился Барак.

Следующие действия Пирса ошеломили нас. Он метнулся к столу, неподалеку от которого стоял, схватил какую-то склянку и выплеснул ее содержимое в лицо Бараку. Тот закричал от боли, шарахнулся назад и, бросив шпагу, поднес руки к лицу. Пирс подбежал к двери, распахнул ее и вылетел в ночную тьму. Я слышал, как удаляется топот его ног по Баклсбери.

Я подбежал к Бараку, отвел его руки от лица, дрожа от страха при мысли о том, что я могу увидеть. Однако ничего ужасного я не увидел. Его глаза были красными и слезились, но никаких повреждений или ожогов не было. Зато я сразу унюхал острый запах лимона.

— Проклятье! Мои глаза! — простонал Барак.

— Я принесу с кухни воды. Не волнуйся, с тобой ничего не случится. Думаю, это всего лишь лимонный сок.

Я вернулся с кружкой воды и чистой тряпкой. Брызнув водой в глаза Бараку, я раздосадованно сказал:

— Поморгай, недотепа!

Через пару минут зрение Барака пришло в норму, хотя глаза и оставались красными. Проморгавшись и отругавшись, он сказал:

— С какого нечистого Гаю понадобилось ставить опыты с лимонным соком? Лимоны стоят больших денег.

— Наверное, придумывал какое-нибудь новое снадобье, — предположил я.

— Крысенок, наверное, уже сбежал за тридевять земель.

— Да, и, я думаю, нам лучше остаться здесь и дождаться возвращения Гая.

Я горько вздохнул, поскольку не ждал от этого события ничего хорошего.

Гай пришел через час и изумился, увидев нас в своей лавке, тем более что Барак все еще тер глаза тряпкой.

— Что-нибудь случилось? — спросил он.

Я рассказал ему о произошедшем, умолчав, однако, относительно угроз Пирса в его адрес. У Гая словно землю из-под ног выбили. Он рухнул на стул и несколько минут сидел с опустошенным видом, глядя в никуда. Когда он поднялся, мне показалось, что он постарел лет на десять.

— Позвольте мне взглянуть на ваши глаза, Барак, — устало проговорил он и, поднеся свечу к глазам Барака, осмотрел их. — Вы промыли глаза. Это хорошо. Я тут как раз пытался сделать новые припарки на основе лимонного сока…

Гай повернулся ко мне, и лицо его исказила гримаса гнева.

— Вы сначала должны были поговорить со мной! — проговорил он дрожащим от злости голосом. — А не действовать за моей спиной!

— Я счел необходимым самостоятельно надавить на Пирса, прижать его к стене.

— Опасался, что я тебе помешаю?

Я промолчал. Мне было нечего ответить.