Девушки из бумаги и огня - Наташа Нган (2019)

– Нет, нет, Леи-чжи, двигай бедрами! Помните, девушки, что я говорила вам на прошлой неделе? Нужно представить себе невидимую нить, идущую от ваших ног до самой макушки. Нить следует держать натянутой, но в то же время не слишком растягивать ее, чтобы она не порвалась. Подбородок чуть выше! И не размахивай так руками, в конце концов, ты не демон-птица, у тебя не получится взлететь! Теперь слегка отклонись назад и позволь бедрам двигаться свободно… я сказала, свободно, а не так! Ты же ими вращаешь, будто перепила саке! После того, что случилось с тобой в Ночь Снятия Покровов, ты не хочешь произвести при дворе подобного впечатления, поверь мне! Девочки, девочки, успокойтесь, хватит хихикать. Итак, Леи-чжи, попробуй пройтись чуть быстрее. Ах! При этом не роняя груза, неужели непонятно? Майна-чжи, будь добра, займи ее место и покажи всем, как это следует делать.

Уроки танцев не слишком отличаются от занятий по этикету. Их ведет мадам Чу, почтенная пожилая демоница-лебедь. Потускневшие от возраста перья сплошь покрывают ее высокое стройное тело и слегка шуршат при резких движениях, когда она показывает нам фигуры танцев. Это совершенно не те танцы, к которым я привыкла дома, в деревне: на наших праздниках мы просто от души веселились, расслаблялись, как могли, кружились парами и в хороводах, чувствуя небывалую свободу. Придворные танцы похожи на работу идеально отлаженного механизма. Техника очень важна, каждый разворот, каждое движение руки или ноги выверено до мелочей.

Изо всех нас одной только Майне удается исполнять эти танцы так, чтобы выглядеть естественно. Хотя она – лучшая ученица на всех без исключения уроках, на танцевальных занятиях она преображается, словно оживает. Ее тело как будто создано для движения, и все сложные фигуры в ее исполнении выглядят полными жизни и простоты. В танце она напоминает мне птицедемонов над горами – тех, за которыми я так любила наблюдать, уходя в поля за деревней. Грациозных, сильных, таких свободных… Когда Майна танцует, с ее лица уходит обычное отстраненное и холодное выражение, оно становится почти счастливым, смягчается, и от нее как будто исходит тепло – ничего подобного я раньше не чувствовала и сейчас не могу подобрать для этого названия.

После утренних занятий мы возвращаемся в Бумажный Дом на обед – обедаем мы либо у госпожи Эйры, либо у мадам Химуры, рассказывая им о своих успехах. Потом – снова уроки, вплоть до заката. К вечеру я настолько выматываюсь, что мечтаю только о сне, но вечера у нас тоже часто бывают заняты. То и дело устраивают придворные банкеты, церемонии, на которых необходимо присутствовать, балы.

Каждый вечер я с ужасом жду, что вот-вот объявят, что бал почтил присутствием Король-Демон. Когда он все-таки не появляется, я держусь за свое облегчение, как воин – за рукоять меча.

В спальню я обычно возвращаюсь глубоко за полночь. Несмотря на усталость, мы с Аоки находим время немного посидеть у меня или у нее в комнате, поболтать и попить чаю с засахаренным инжиром и сладкими рисовыми шариками-моти, которые тайком приносит для нас с кухни Лилл. Эти украденные минуты радости – наше утешение после выматывающих занятий, после тревог, что мы понапрасну занимаем место во дворце, потому что ни одну из нас Король еще ни разу не призвал к себе. И лекарство от страха при мысли, что, возможно, завтра он все же призовет кого-то из нас. Все это отступает, и я засыпаю с улыбкой на губах и теплым чувством глубоко в груди – чувством, подозрительно похожим на счастье.

* * *

Проходит месяц, но мне едва удается улучшить результаты обучения. Когда моя очередная попытка исполнить сложную фигуру танца с веерами, который мы сейчас разучиваем с мадам Чу, заканчивается тем, что веер вылетает у меня из рук и врезается наставнице ровно между глаз – причем она не видит в произошедшем ничего смешного, – мадам Чу велит мне задержаться после урока.

– Но ведь… у нас обед… – лепечу я без особой надежды.