Royals - Рейчел Хокинс (2016)

Флисс тоже там, а Поппи исчезла в море шляп и шампанского. Я вижу Себа, который сидит по другую руку Элли и рассматривает толпу сквозь дорогие солнечные очки. Мародеры на месте, и Шербет машет нам с Майлзом. На его красивом лице играет широкая улыбка.

Мы оба машем в ответ, а затем Шербет поворачивается, чтобы поговорить со своим соседом, коренастым мужчиной в ярком красно-зеленом килте и шарфе через грудь, сплошь увешанном медалями.

– Кто это? – спрашиваю я.

Майлз переводит взгляд на трибуну.

– Герцог Аргайллский, – отвечает он. – Брат королевы и дядя Себа.

– А, – слабо отзываюсь я.

То есть, по сути, член семьи. Во всяком случае, будущий. И я опять забыла, как надо обращаться к герцогу. Ваша светлость, кажется. Или это обращение к королеве?

– Поднимемся? – предлагает Майлз, и я вижу, как Элли быстро приседает перед светловолосой женщиной в светло-голубом.

Кто это? Явно какая-то очень важная особа, но я ее не узнаю. Нужно было все-таки прочесть ту дурацкую папку.

– Кажется, я не готова, – говорю я, глядя на королевскую трибуну, сплошь увитую флагами и наполненную сливками общества. Хоть я и заявила, что мне не нужен проводник в этом новом мире, но внезапно даже общество Майлза – парня, которого я терпеть не могу, – кажется предпочтительней, чем свободное плавание.

– Ты предлагал выпить, – напоминаю я, сдвинув на затылок шляпу, которая начинает съезжать, и кладу руку Майлзу на локоть.

Это меньшее из двух зол.

Глава 15

Мы пробираемся через море шляп, и, хотя мне очень хочется снять руку с локтя Майлза, я действительно нуждаюсь в нем, чтобы не потерять равновесие. Каблуки путаются в траве, и я мысленно рисую себе ужасающие фотографии: я лежу, растянувшись на земле, и юбка у меня задрана выше головы.

Лучше уж цепляться за этого недоделанного мистера Дарси.

– Итак, – говорит Майлз, когда мы проходим мимо нескольких высоких столов, уставленных хрустальными бокалами с шампанским, – это «Ан райс». Просто гэльское слово, которое обозначает «скачки». Не самое оригинальное название, но…

Я останавливаюсь, глядя на него из-под шупальцев:

– Блин.

Он тоже смотрит на меня и убирает руку.

– Что?

В отдалении раздается нечто вроде звука фанфар; посмотрев на трибуну, я вижу, как Алекс и моя сестра машут зрителям, а те вежливо хлопают. Несколько женщин, которые стоят у столов с напитками, усмехаются, мельком взглянув на Элли, а потом хмурятся.

– Мне неинтересно знать про скачки, – говорю я Майлзу. – Не сомневаюсь, что это очень увлекательно и исторически ценно, но такого рода информация мне ни к чему.

Я кивком указываю на женщин, которые отходят от стола, и хотя бы отчасти удовлетворяюсь, наблюдая, как они ковыляют на шпильках по сырой траве.

– Зато я не прочь выяснить, отчего люди ухмыляются, глядя на мою сестру.

Майлз вздыхает и, к моему удивлению, ослабляет галстук.

– Давай что-нибудь выпьем, – предлагает он.

Мы подходим к полосатому желто-белому шатру. Он говорит «подожди здесь» и ныряет внутрь, оставив меня у входа. Нужно было взять с собой телефон – тогда я могла бы притвориться, что кому-то пишу. Но вместо этого приходится неловко стоять с фальшивой улыбкой на лице, стараясь не замечать, что на меня смотрят.

Одна дама, например, буквально глазеет. Даже пялится. Она немолода, лет пятидесяти, но там и сям ее явно омолодили и подтянули: кожа на лице выглядит туже, чем обычно бывает. Женщина тонкая и стройная, вся в черном, не считая огромной охапки желтых перьев на голове. К моему ужасу, она останавливается прямо передо мной.

– Итак, – говорит она, поджимая губы, – ты и есть очередная американская претендентка? Вот еще несчастье…

А я-то думала, что Майлз – сноб. Да эта тетка даст ему сто очков форы. Она смотрит на меня, как на собачье дерьмо, прилипшее к подошве.