Узел - Оксана Сергеева (2020)

Я оставляю ее вопрос без ответа. Телефон падает на пол, по экрану расползается тонкая паутинка трещин. Как и по моей жизни. По ней точно так же ползут трещины. По всем слоям. По всем фронтам. Эти тонкие трещинки забираются в каждый тайный уголочек, разрушая с таким трудом созданную броню. Думаешь, закрылась, заперлась, что никому до самого больного не добраться, но один точный удар, и все осыпается, будто шелуха.

Забываю про кофе. Сижу тут же на полу, оперевшись спиной о кухонный шкафчик, и вновь перебираю в памяти все подробности прошлого, ибо они стали точкой опоры всей моей жизни. Все, что я сейчас делаю и говорю, помимо моей воли определяется тем случаем.

Я и чувствую себя так же…

Животным, загнанным до пены…

Превозмогая одеревенелость суставов, добираюсь до спальни и снова ложусь на кровать. Даже не ложусь, а падаю пустой оболочкой, без души и без тела. И ничего не хочу. Совсем ничего. Не хочу ни с кем говорить, не хочу никого видеть. Ядом разливается по телу апатия. Усталость и нежелание всего проникают в мышцы, в нервы, в вены. Заболачивают кровь отголоски боли.

В руке вибрирует телефон. Тося.

— Алло, — отвечаю я и не узнаю свой голос.

— Настя, что Польке надо? Замучила меня звонками. Ты где?

— Я дома.

— Что случилось? — Голос подруги доносится будто издалека.

— Ничего. Все хорошо.

— Не ври мне. Что случилось? Я слышу по голосу.

— Полька беременна. По этому поводу у нас сегодня семейный обед.

— О, боже… Только не говори мне, что ты пойдешь туда…

— Конечно, пойду.

— Не смей! Слышишь! — паникует подруга. — Я тебе запрещаю! Так, я сейчас на даче, но я приеду.

— Тося, успокойся, со мной все хорошо.

— Да что ты мне сказки рассказываешь! — рычит она и бросает трубку. Наверное, уже бежит к машине, чтобы вернуться в Москву.

Полька сказала, что собираются они к двум. Я как раз успею привести себя в порядок и приехать, даже не опоздаю.

О, я не могу это пропустить. Ни за что на свете.

Холодный душ, хоть и не избавляет от головной боли, но порядком отрезвляет. Вытирая полотенцем волосы, я с особым вниманием рассматриваю свое голое тело. Высокую грудь… худой девичий живот, который так и не успел претерпеть какие-либо изменения…

«Ты стала, кем хотела?»

Не стала! Я так и не стала, кем хотела!

Моя машина осталась у того ресторана, в котором мы с Леднёвым накануне распивали вино, поэтому пришлось ехать на такси. Чему я несказанно рада. По правде говоря, мне снова хочется выпить. И уж если быть совсем честной — напиться. Не для удовольствия — до отвращения. До омерзения к самой себе. До отупения любой мысли, способной причинить боль.

Опять поднимаюсь по узкой лестнице на второй этаж, опять весь зверинец уже в сборе. Мамочка, папочка, сестра и ее муж.

— Настенька, а я уже переживала, что ты не приедешь, — елейным тоном говорит мать.

— Правда переживала?

Мать бледнеет, слыша мой голос. Папуля и сестра нервничают, только Дёмка больше всех рад меня видеть. Его глаза на своем месте — в ложбинке между моих грудей.

Смотри, милый, не стесняйся. Я же для тебя старалась. Плечи оголила, грудь обтянула. И ведь ничего развратного, классика — только милое маленькое черное платье.

— Настя, пожалуйста, не порти всем настроение, дай спокойно пообедать, — тихо просит Полина.

Одним возмущенным глотком я осушаю половину бокала.

— Ах не портить вам настроение? — вскипаю и даже не пытаюсь себя остудить. — А то, что вы мне жизнь испортили… ничего ведь, правда? Дёма, а вы у мамы спросили разрешения? Мамуля вам дала добро на беременность? А то, смотри, накажет тебя теща! Ой, накажет! Она это умеет!

Тарелка передо мной пуста, я только пью, хотя стол ломится от закусок.

Чем мне все-таки нравится Демьян, так это тем, что некоторые моменты он понимает без слов и объяснений. Едва мой бокал пустеет, он наполняет его снова.