Узел - Оксана Сергеева (2020)

Григорьева тащит мне сотовый и с выжидательным выражением на лице усаживается рядом:

— Если у тебя голос дрогнет, я договорю за тебя.

Меня пробивает истерический смех, и я заваливаюсь на спину. Успокоившись, лежу пару минут молча, сложив руки на животе. Прислушиваюсь к себе, пытаюсь осознать, что в действительности значат те самые две полоски.

Все изменится. Все будет не так, как сейчас.

— Неважно, что скажет Леднёв, аборт я делать не буду. Ни за что.

— Слава богу! — с облегчением вздыхает Тося. — А то я боялась…

— Мне бы успеть диплом защитить.

— Защитишь, другие же как-то защищаются.

— Угу, — бессильно подтверждаю я, все так же глядя в белый потолок.

— Звони Нику. Или завтра?

— Я до завтра помру.

— Я тоже. Звони, а то я нервничаю, — говорит Тося, нетерпеливо подергивая ногой.

— А я, думаешь, нет?

Я не просто нервничаю. У меня поджилки трясутся. Не ощущаю ни радости, ни разочарования — лихорадит от грядущих перемен, которые требуют срочного осознания.

Набираю новый номер Ника, он сразу берет трубку, не дав мне сделать ни одного глубокого вздоха для смелости.

— Ты дома? — обыденно спрашивает.

— Дома, — говорю и замолкаю в нерешительности. Короткая пауза режет по нервам, и я выдаю на одном дыхании: — Никита, я беременна.

— Точно? — спрашивает он на первый взгляд спокойно. Но так четко ощущается его волнение, как будто рядом сидит он, а не Тося.

— Да. И мне очень страшно.

— Все будет хорошо, — снова повторяет он те самые банальные слова, но в эту секунду мне до дрожи хочется в них верить. — Слышишь? Все будет хорошо.

— Да? — Хочется ухватиться за них, как за спасательный круг.

— Не смей ничего делать. Поняла? Не дай бог, ты что-нибудь с собой сделаешь, Настя, я тебе этого не прощу. Не дай бог, ты сделаешь аборт…

***

— Может, давай оставим все, как есть, и двинемся дальше? Я не хочу копаться в прошлом, понимаешь? Что еще я должна сказать, чтобы мы оставили это позади? — делаю безуспешную попытку отдалиться, но Ник хватает меня за руку и снова притягивает к себе.

— Нет! Ты мне скажешь, почему тогда промолчала, чтобы такого больше не повторилось!

— Такого точно больше не повторится!

Сейчас ничего не сможет сбить меня с пути, но подобного опыта никому не пожелаю. Жизнь положила меня на лопатки руками собственной матери. Подняться было трудно. Почти невозможно. Ошеломленная произошедшим, я будто наяву была поймала в силки кошмара и молила лишь об одном, чтобы рано или поздно все закончилось, и вернулось хотя бы некое подобие нормального состояния.

— Я устала, — признаюсь тихо. — Устала от бесконечного давления, от разговоров, от шантажа, что меня лишат средств к существованию. От всего…

Если устало тело, можно отдохнуть и отоспаться. Но что делать, когда устала душа?

Поначалу беременность испугала меня. Она сулила перемены, к которым я вроде бы не готовилась. Но потом я обрадовалась, ведь для нас с Ником это выход.

Теперь никто не посмеет нам указывать. Всем придется смириться с нашим выбором. У нас будет ребенок, мы поженимся, и к черту всех!

— Настюш, — Никита смягчает тон, — не думай, что я пытаю тебя, чтобы упиваться твоими страданиями. Не думай, что мне приятно видеть твои слезы.

Машинально вытираю ладонью щеку, с удивлением обнаруживая, что она мокрая. И не заметила, как снова начала реветь.

— Я хочу знать, что творилось в твоей голове тогда. И сейчас. Я не снимаю с себя ответственности, не говорю, что ты одна во всем виновата. Я тоже ушел! Тоже промолчал! Ты не представляешь, что я чувствую, когда думаю, что мог что-то изменить и ничего не сделал! — Он обрывается. Кровь неровно приливает к его лицу.