Узел - Оксана Сергеева (2020)

«Ни дня без сюрпризов», — сказала я подруге, и это правда. Каждый день, забирая Макса из школы, мечтаю, чтобы обошлось без замечаний. Но пока это остается лишь мечтой. Сегодня снова учудил. Обложил кого-то матом. Классная руководительница решила не разбираться, а направила нас к психологу. Меня это, честно говоря, жутко разозлило.

— Я не пойду, — упирается Макс перед дверью.

— Надо, — коротко отвечаю и вталкиваю его в кабинет.

— Да-да, я вас жду, — вскидывает глаза женщина, возраст которой с первого взгляда не определишь. Голова обсыпана мелкими темными кудряшками, глаза за линзами очков не смотрят, а целятся.

Почему-то она мне не нравится. Никаких оснований для этого нет, только мое внутренне ощущение. Видится в ее облике какая-то расхлябанность, несобранность, а я этого не люблю.

— Вот мы и пришли, — выжимая из себя улыбку, усаживаюсь на стул.

В действительности не собираюсь вести каких-то разоблачительных бесед, хочу только отметиться и уйти. Пусть себе галочку поставит, что мы к ней приходили и о произошедшем инциденте беседовали.

— И что нам с тобой делать? Разве папа с мамой учат тебя такие слова говорить? — доброжелательно улыбается тетенька, которая зовется школьным психологом.

Я вижу, как напрягся Максим, и прямо тут, прямо сейчас готова ее убить. Растерзать на месте.

Папа с мамой!

Мы разговаривали с детьми на эту тему. У нас в обиходе пока нет этих понятий. И Максим, и Ариша называют нас по именам — так мы решили. Так всем легче. И нам, и им. Нет у нас никаких вымученных «папа», «мама», потому что надо. Максим тогда спросил: «А че у меня теперь твоя фамилия будет?». «Когда захочешь стать моим сыном, тогда я тебя усыновлю, и у нас будет общая фамилия», — ответил ему Никита. «Слава богу, а то я боялся, что и имя поменять захотите. Костиком еще каким-нибудь назовете», — ввернул Макс.

— …Не читает, не пишет… надо же работать с мальчиком.

— Вот и работайте. Учите! — кончается у меня терпение, надоело слушать, как нас распинают. — Дома он и читает, и пишет, и рисует. Я вам привела подготовленного ребенка. Не знаю, почему он на уроках плохо занимается. Видимо, дело не в недостатке знаний.

Я знаю, на что способен этот мальчишка, мы все лето к школе готовились. Он отлично соображает и вполне может справиться со школьной программой первого класса. Отсутствие активности на уроках лично я связываю с тревожностью. Даже мне это понятно, а я ни разу не психолог. Максу труднее адаптироваться, чем другим детям. Столько изменений за последнее время! Мы с Никитой это сразу понимали, представляли, с чем он столкнется. Кстати, Макса мы отдали в обычную школу. Хорошую, но обычную, в которой не надо платить бешеные деньги за месяц обучения. Леднёв сказал, пусть растет как нормальный пацан. С этим я согласна, сама училась и в обычной, и в элитной. И там, и там отморозков полно, только в элитной отморозки богатые.

— Что скажешь? — обращает она взгляд на Максима. — Мне кажется, у тебя есть что сказать.

— Пятьдесят первая статья Конституции позволяет не свидетельствовать против себя, — четко выдает мой мальчуган.

Психолог удивленно приоткрывает рот, а я, хоть и слегка ошарашена, но стараюсь ничем этого не выдать.

— Господи, и в кого ты такой умный.

Макс сначала молчит, а потом выдает гордо и звонко:

— А у меня папа прокурор!

Кажется, у тети психолога нервно дергается щека. Я мысленно расплываюсь в улыбке.

— Да-да, — счастливо подтверждает сын прокурора.

— Это же не допрос, мы просто беседуем. Нам нужно выяснить причины твоего поведения.

— А я не хочу с вами беседовать. Пойдем домой, а? — смотрит на меня умоляюще.

— Пойдем.

Что тут поделать? Опять наш пацан совершенно прав. Если психолог не вызывает желания поговорить, то разговаривать не нужно. Это даже может быть опасно. Он же тебе в голову лезет. И в душу.