Малуша. Пламя северных вод - Елизавета Дворецкая (2020)

– В Киев я уже послала. Да сама поеду, пожалуй. Соберусь… Пусть пока двое моих мальцов у тебя поживут, а как тронусь, заберу их.

– Давай ко мне и остальных, чтобы на руках не висели, – предложила Сванхейд. – У меня присмотрят, а тебе меньше забот.

– Благо тебе буди, – Соколина кивнула. – Пришлю.

При ней осталось, кроме двух сыновей от Хакона, еще четверо детей Вестима от его первого брака да четверо их общих – всего десять голов. В эти горькие и хлопотные дни ей, конечно, лучше было отдать всю ораву под присмотр кому-то другому.

– Но тебе не обязательно самой бежать отсюда, – добавила Сванхейд. – Ты можешь жить у меня… если опасаешься Сигвата. У меня здесь он не тронет вас…

– Я не спущу ему этого убийства! – крикнула Соколина, и Мальфрид вздрогнула: такая горячая, мстительная ярость прозвучала в этом хриплом голосе. – Пусть он не думает, что если сыновья мои еще дети, то ему это сойдет с рук! Он ответит за каждую каплю крови моего мужа! И чего мне сидеть здесь – я должна найти себе мстителя! Разве кто-то у вас возьмет на себя месть? Может, ты, племянник?

Она повернулась к Беру. Тот стоял возле сидения госпожи, с безразличным видом скрестив руки на груди, но Мальфрид уже достаточно его знала, чтобы понимать: это безразличие означает глубочайшее потрясение.

С тем же равнодушным видом Бер покачал головой:

– Как бы ни было, Сигват – мой двоюродный дядя. А Вестим был мне… отчимом моих двоюродных братьев. Мировой Ясень перевернется, если я стану мстить за него своему родичу.

– Я в вас не нуждаюсь, – с режущей прямотой ответила Соколина. – У меня есть братья. Они отомстят за моего мужа. Кому бы ни привелось, хоть Кощею самому. И я сейчас же поеду, чтобы они поскорее узнали об этом деле.

Бер двинул губами, будто хотел просвистеть. Соколина была сводной сестрой Мистины Свенельдича и Люта Свенельдича. У всех троих были разные матери, но общий отец-воевода. Ради чести рода братьям придется мстить за зятя, тем более что брак Соколины с Вестимом устроил сам Мистина. У Мальфрид похолодело в груди от мысли, что Сигват своими делами сделал их род кровными врагами Мистины Свенельдича. Уж лучше бы Сигват сразу повесился!

– Ну что ж, поезжай, – вздохнула Сванхейд.

Она понимала, что Соколина, духом скорее мужчина, чем женщина, не может сидеть и причитать, как полагается вдове, и только многодневная скачка, ведущая к мести, способна немного облегчить ее скрытые от чужих глаз страдания.

Соколина привезла с собой двоих отроков из тех семерых, что сумели уйти от дружины Сигвата, затеряться в лесу во время повального бегства. Они рассказали, как все вышло. У Вестима было при себе пятьдесят человек – достаточная сила для схватки с Сигватом. Он знал, что Сигват набрал еще людей и увеличил свою прежнюю дружину, но все же рассчитывал, что численное преимущество остается за ним. Он предлагал и лужанам присоединиться, но те, хоть и были обижены на Сигвата, вмешиваться в открытую вооруженную борьбу отказались. Вместо прежних двух десятков дружины Сигват привел четыре, и с лужан теперь требовалось вдвое больше расходов на их прокорм, отчего они немедленно возмутились. В первых же волостях Сигвату пришлось добывать недостающий корм силой. Вести летели впереди него, и лужане начали уходить в лесные убежища, бросая веси и городки. Скот они тоже угоняли, оставляя пустые избы. Сигват приказывал обыскивать селения, выгребать все остатки из зерновых ям, где хранились семена для будущего посева, а потом жечь избы. Лужане отвечали на это по-разному: где-то смирились и согласились дать вдвое больше корма, чтобы не остаться на пепелище под угрозой голодной смерти, другие делали засады над рекой и обстреливали дружину, идущую по льду, из гущи леса. Мельком вспомнив бойкого круглолицего Гостяя, Мальфрид подумала, что он-то должен быть среди бойцов.