Сестра! Сестра? - Сью Фортин (2019)

– Нет. Никто ей не запрещал. Натаниэль давно зарегистрирован в соцсетях, а мы с Патриком воспитывали детей одинаково. По нашему мнению, мы были одной семьей, а не двумя смешанными. – Рома подается вперед, сжимает мою ладонь. – Не хотела вас огорчать. Я знаю, что Элис – и ваша семья тоже.

– Ничего страшного. – Я прячу за улыбкой легкую ноющую боль в сердце. Не понимаю, почему отец так легко разбил нашу семью? – А обо мне Патрик рассказывал?

Спрашивать об этом трудно, но мне нужно знать. Нужно знать, справедливы ли мои чувства – или бесчувствия – к отцу.

Ответ написан у Ромы на лице. Слова излишни. На нем четко проступают замешательство и сострадание. Она по-прежнему держит меня за руку, и голос у нее ласковый.

– Об Англии Патрик почти не вспоминал. При нашем знакомстве он лишь сообщил, что с женой расстался.

– И не упомянул, что бросил еще одну дочь?

Рома смущенно отводит взгляд. Смотрит в окно, поджимает губы. Потом со вздохом поворачивается ко мне и кладет вторую ладонь поверх моей руки.

– Пожалуйста, скажите, – прошу я. – Мне нужно знать.

– Не хочу огорчать вас, Клэр. Вы милая девушка.

– Не бойтесь. Я крепкая. Я все вынесу. – Господи, пусть так и будет.

Рома все равно медлит с ответом. Наконец чуть кивает, решившись.

– Хорошо. Патрик говорил, что он оставил жену и ее ребенка.

– Ее ребенка?

Рома кивает. Я не понимаю.

– Он не признавал меня своей дочерью?

– А вы тоже его дочь? – хмурит брови Рома.

– Да. Патрик Кендрик был моим отцом. Биологическим отцом.

– Ох, милая, я не знала. Я-то поняла Патрика так, будто вы его падчерица. – Рома откидывается назад, она искренне поражена. – Я подумала, что именно поэтому он привез с собой только Элис. С чего бы ему одну дочь брать, а другую – нет?

Мы смотрим друг на друга. И наверняка думаем об одном и том же. Я не сразу подбираю слова.

– Может, тогда я и правда не его дочь. – Наступает моя очередь откидываться на спинку стула. Не понимаю, что я чувствую. – Я вечно гадала, почему он меня не взял. Как смог выбрать одну из двух своих кровиночек. Теперь все ясно как белый день. И совершенно логично. Я ему не дочь.

Я провожу ладонями по лицу, прижимаю пальцы к губам. Если Патрик мне не отец, то и Элис мне не родная сестра. Выходит, мы сестры лишь наполовину, по матери. Я прислушиваюсь к этому открытию. Прислушиваться к нему легче, чем думать о Патрике. Мои чувства к Элис не изменились ни капельки. Она моя сестра, и все тут. Моя младшая сестренка.

– Вы как? – спрашивает Рома. – Может, выпьете чего-нибудь покрепче?

– Нет. Я в порядке. Все нормально. Если Патрик мне не отец, то это многое объясняет. Дает ответы на множество вопросов. Со мной все хорошо. Честное слово. Хотя получается, я не знаю своего настоящего отца. Почему мама мне не рассказала? Да и хочу ли я его узнать? М-да, одни вопросы прояснились, но им на смену пришли другие.

– В любом случае это большое потрясение, – сочувствует Рома. – Не спешите, свыкнитесь с такой новостью. Простите, если я вас огорчила. А вдруг я все перепутала и ввела вас в заблуждение?.. Мне, наверное, лучше уйти. – Она кладет на столик несколько купюр. – Я заплачу.

– Спасибо, что приехали, – киваю я. – Ой, подождите… А откуда у вас адрес моей мамы? Который вы дали Элис после смерти отца?

– Адрес я узнала случайно. Нам пришло письмо, когда Патрик был в отъезде по работе. На письме стояло «Лондон, Англия». Оно пролежало на столе мужа три дня, но потом мое любопытство пересилило. Я вскрыла конверт над паром. Некий детектив спрашивал у мужа: не вы ли Патрик Кеннеди, проживавший ранее по такому-то адресу? Я решила, что тут какая-то путаница – ведь у Патрика, как я думала, фамилия Кендрик. Тем не менее адрес я зачем-то записала. Не спрашивайте зачем, записала и все. Ну а потом вернулся Патрик и уверил меня, что детектив просто ошибся, перепутал фамилии.

– И вы хранили адрес столько лет?