Блэкаут - Марк Эльсберг (2019)

– Вот она, родимая… – Хирург бросил пулю в корзину рядом с кушеткой. – Нужно зашить отверстие. Это уже не так больно.

«А что, может быть больнее?» – подумал Манцано, обливаясь по́том. Затем вспомнил, что ему необходимо вдохнуть, – и в следующий миг провалился во тьму.

Париж

Лаплан возился с камерой и проклинал Шеннон, которая оставила его одного с Тёрнером. Они стояли перед большим павильоном; за спиной Тёрнера люди поодиночке или группами выходили, нагруженные пакетами, из темного зева дверей.

– Мы находимся у центрального склада крупной торговой сети на юге Парижа. Прошлой ночью ворота были сломаны, и люди уносят все, что удается найти.

Тёрнер направился к группе мародеров и встал у них на пути. Лаплан продолжал снимать. Люди держали в охапках пластиковые упаковки, о содержимом которых оставалось только догадываться.

– Что вам удалось вынести? – спросил Тёрнер.

– Не твое дело, – ответил один из мародеров и оттолкнул его.

Тёрнер устоял на ногах и продолжал:

– Как видим, люди уже напряжены до предела. Прошло шесть дней с момента отключения, если не считать кратковременного восстановления на второй день, и у парижан иссякли все запасы. Слухи о том, что радиоактивное облако с электростанции «Сен-Лоран» может добраться до Парижа, лишь усугубили положение. И мы подходим к главному…

Тёрнер взял в руки дозиметр, который неизменно носил на поясе после краткого визита в «Сен-Лоран».

– Итак, перейдем к нашим замерам, – сообщил он с серьезным видом. – С помощью этого прибора я могу определить уровень радиоактивного загрязнения.

Он поднял прибор над головой.

– Это цифровое устройство – не тот трескучий прибор, известный нам по фильмам. Но оно устроено так, что при повышенном или опасном радиационном фоне издает…

Громкий сигнал прервал его объяснения. Тёрнер озадаченно задрал голову и только потом догадался опустить руку с дозиметром. Лаплан приблизил его лицо, на котором отразилась сначала растерянность, затем потрясение и наконец ужас.

– Это…

Он снова поднял прибор, направил в одну сторону, затем в другую, сделал несколько шагов. Лаплан следовал за ним. На заднем плане мародеры продолжали свое дело.

Тёрнер поднес дозиметр к объективу.

– Две десятых микрозиверта в час! – заключил он. – Безопасный уровень превышен вдвое! Облако добралось до Парижа!

Дюссельдорф

– Просыпайтесь, все готово.

Манцано не сразу сообразил, где находится. Он лежал на спине, в правом бедре пульсировала боль. Над ним склонились три человека. Теперь он все вспомнил.

– Удачно вы отключились, – сообщил врач. – Даже не почувствовали, как я зашил рану.

– Долго я…

– Две минуты. Побудете еще пару часов под наблюдением. Потом все равно придется освободить здание.

– Почему? – спросил Хартланд.

Врач помог Пьеро подняться и объяснил:

– Топливо в генераторах на исходе.

Они с Хартландом пересадили его на кресло-каталку.

– И пополнить запасы неоткуда, – продолжал врач, провожая их к двери. – На всех топлива не хватает. Нужно решать, куда теперь пристроить наших пациентов. Вечером свет здесь погаснет.

– Может, нам его сразу куда-нибудь перевезти?

– Ему лучше не двигаться еще пару часов. Кроме того, ни в одной больнице для него не найдется свободного места. Они принимают в первую очередь тяжелых пациентов.

– Меня, вообще-то, подстрелили, – заметил слабым голосом Манцано.

– У вас ничего серьезного. Поверьте, вам не захотелось бы знать, какие операции мне пришлось провести без анестезии за последние несколько часов. К сожалению, не могу предложить вам обезболивающее, – добавил врач. – Оно тоже давно закончилось. Несколько дней рана будет доставлять неудобства, – он дал ему две упаковки. – Вот, возьмите хотя бы антибиотики. Если вдруг пойдет инфицирование, должно помочь. Сейчас вам лучше поспать немного.