Планировщики - Онсу Ким (2019)

Прошла ночь, взошло солнце, а Рэсэн все продолжал искать. Ровно двадцать один час без отдыха, без еды, без сна он разламывал, разрывал, раскрывал все подряд и смотрел, что находится внутри. Он не смог остановиться, даже когда вся квартира превратилась в одну большую свалку из разломанных, разодранных, расколотых, вывернутых наизнанку вещей – словно что-то тут взорвалось. Время от времени возникала мысль, что гость мог попросту ничего не оставить. И все равно Рэсэн был не в силах остановиться и продолжал проверять все, что можно было еще проверить. С перекошенным от злости лицом он рвал, скручивал, открывал, растерянно смотрел на останки вещей и отбрасывал прочь.

Отшвырнув в сторону то, что осталось от искореженных настенных часов, Рэсэн принялся кромсать ножом матрас. Лезвие натыкалось на пружины, и скрежет металла действовал на нервы. Он вытащил из матраса поролон. Не найдя ничего подозрительного, распорол матрас сбоку и извлек наполнитель. Рэсэн понимал, что ведет себя как полоумный, и все равно повторял и повторял бесполезные действия, как будто и вправду обезумел. Воткнуть нож, разрезать, отодрать поролон, наклонить голову, проверить, что внутри… Воткнуть нож, разрезать, отодрать поролон…

Солнечные лучи, пройдя через застекленную лоджию, осветили Рэсэна. Он плакал. Он поднял залитое слезами лицо и посмотрел на солнце. Он ощущал, как вместе с теплом и нежностью солнечных лучей в него вливается стыд за происходящее. Рэсэн посмотрел на свои руки. Ногти содраны, пальцы изрезаны, в крови. Вдруг он почувствовал голод. Почти сутки он без устали искал неведомое, перерыл всю квартиру, но на то, чтобы приготовить еду, сил не было. Отбросив нож и отвертку, Рэсэн упал на разодранный, исколотый ножом диван и провалился в сон.

Проснулся он после полудня. Все так же ярко светило солнце. В квартире некуда было ступить от искореженного скарба. Рэсэн растерянно смотрел на разгром, учиненный им. “Зачем я это сделал?” – спросил он себя. Но все голоса, прятавшиеся внутри него, промолчали.

Он принес мусорные пакеты и начал собирать в них хлам. Тут были и совсем старые вещи, и купленные недавно, памятные и те, о которых он и помнить не помнил, откуда они взялись в доме. Рэсэн собирал мусор бездумно. Только наполнив двадцать пакетов, он осознал, что квартира расчистилась. Он отнес мешки к контейнерам у дома, туда же отволок разодранный матрас с торчащими пружинами, затем диван. Если он уже стал мишенью, то незаметная тень планировщика наверняка следит за ним. И может забрать все эти пакеты. Но ему уже все равно.

– Мне ничего из этого не нужно, а если тебе пригодится мой мусор, то забирай, сколько в тебя влезет. И чтоб ты подавился всем этим!

Планировщики без надобности не делают ничего. Нет сомнений, что он теперь мишень. Удастся ли ему выжить? Вряд ли. За последние пятнадцать лет он не знал никого из приговоренных планировщиками, кто остался бы в живых. Одних убивали сразу, а других чуть погодя. “Но почему я стал мишенью?” И Рэсэн усмехнулся. Если поразмыслить, очень смешной вопрос. Его должно волновать не “почему я должен умереть”, а “как мне до сих пор удалось остаться в живых”. На этом дне, где планировщики вершат порядок, заметая следы в громких делах, которые периодически возникают в прессе, он прожил целых пятнадцать лет, и причин, чтобы стать мишенью, предостаточно. Не будь Собачьей библиотеки, не будь Старого Енота, Рэсэна убрали бы уже давно. Учитывая среднюю продолжительность жизни, смерть в тридцать один год считается ранней, но для убийцы он живет уже долго. Пятнадцать лет. Больше положенного. Для него, как и для полной сил бабушки из “Легенды о Нараяме”[6], пришло время выбивать себе зубы и отправляться умирать на гору.