Планировщики - Онсу Ким (2019)

Пятничными вечерами Рэсэн вместе с рабочими играл в командный бильярд на пари. По правилам проигравшая команда должна была оплатить аренду стола и выпивку, и, поскольку правила были строгими, пятничный бильярд проходил серьезно и с азартом. После бильярда пили сочжу и закусывали свиной кожей, поджаренной тут же на огне. При начальнике управления рабочие пили сочжу и ругали директора фабрики, а когда его не было, ругали его самого и снова пили сочжу. Начальник то ли знал об этом, то ли догадывался, но старался не пропускать ни бильярд, ни выпивку.

О деле, с которым Рэсэн допустил промашку, газеты помалкивали. Судя по всему, чиновники не желали раздувать историю и спустили случившееся на тормозах, сделав вид, будто это рядовое происшествие. Рэсэн думал, что если дело не вышло за пределы узкого круга посвященных и пыль постепенно опустилась, то и планировщики, и подрядчики не слишком свирепствуют. Однако так мог думать только он один. Если планировщик скажет: “Нельзя оставлять в живых этого напортачившего”, то Рэсэн приговорен. Но ведь прошло уже полгода, а от Енота никаких вестей.

Сообщение от него поступило лишь через восемь месяцев после того дня, когда Рэсэн устроился на фабрику. Вернувшись с работы, он обнаружил письмо, воткнутое в почтовую щель. Письмо доставили не с почтой, кто-то специально приходил сюда и принес конверт для него. Рэсэн дрожащими руками вскрыл его. Письмо состояло всего из четырех иероглифов.

Они были написаны рукой Старого Енота.

Дело закончилось. Возвращайся домой.

Рэсэну счел сообщение странным. Что закончилось? Куда ему велят возвращаться? То, что где-то у него есть еще дом, кроме вот этого дома, казалось нереальным.

На следующий день после полудня Рэсэн позвонил Старому Еноту из телефона-автомата.

– Я бы хотел отдохнуть здесь еще немного.

Старик долго молчал.

– Эта работница хорошая девушка? – прозвучал наконец вопрос.

– Да, – поразмыслив, ответил Рэсэн.

– Ну тогда все нормально. Если уверен, что не вернешься на дно, живи себе там.

В голосе не было ни насмешки, ни обиды, ни ревности. Теплоту в голосе старика Рэсэн слышал впервые в жизни. Он молчал, стоя с трубкой в руке. Живи себе там. Что Старый Енот хотел этим сказать? Переулок вдруг заполнили заводчане – начался перерыв на обед. В толпе шла и девушка. Она подмигнула ему. Один рабочий, проходя мимо, легонько похлопал его по плечу, словно спрашивая, что он тут делает, когда народ идет есть. Рэсэн сжал в ладони трубку и сказал: “Я догоню вас”. Девушка, уже ушедшая вперед, обернулась. Рэсэн с улыбкой помахал ей, показывая, чтобы не ждала и приступала к еде без него. Девушка тоже улыбнулась и отвернулась. Рэсэн снова прижал трубку к уху.

– Это правда? Я могу и дальше жить здесь?

– Там твое имя, кажется, Чан Имун, так?

– Да.

– Так и живи с этим именем. А старое имя я сотру. Тогда не будет никаких проблем.

На том Енот и завершил разговор.