Планировщики - Онсу Ким (2019)

– Старый Енот научил меня не убивать, если за убийство не заплатили приличествующую сумму. И каждый подрядчик в нашем бизнесе должен придерживаться этого золотого правила. Честь, вера, дружба, справедливость, месть, любовь, доброе имя – что бы ни являлось причиной для убийства, если не светит прибыль, подрядчик не должен убивать. Так какая мне выгода от смерти старика? Согласен, кое-что станет проще. Поубавится никчемных дел. Но если учесть все, то в убытке окажусь я. Возможно, Старый Енот намеренно подталкивает меня к некоему невыгодному ходу, но я же не дурак.

– Меня твои подсчеты не интересуют.

– А должны бы. Поскольку твое убийство весьма прибыльно. Как и твоего приятеля Чонана.

Хан вылил в рот остатки виски.

– Не знал, что стою дорого, – саркастично заметил Рэсэн.

Он сделал маленький глоток. Вкус и аромат “Джека Дэниэлса”, которые ни с чем не спутать, обволокли небо, проникли в носоглотку. Рэсэн поймал насмешливый взгляд Хана.

– Не обольщайся. Не так уж и дорого. Просто у тебя особое положение.

– Чем же?

– Сколько ни ищи источник больших денег, всегда в результате упираешься в политику. Но старичье, дергающее за ниточки за политическими кулисами, по-прежнему полагает, что, кроме Старого Енота, никто больше доверия не заслуживает. Возможно, это своего рода ностальгия по Библиотеке. Или приверженность традиции длиной почти в целый век. Одним словом, какая-то чепуха. Ну какие традиции у подрядчиков убийств? Но старичье, оно такое. Вечно они сомневаются и ненавидят перемены. Это напрягает, но что уж тут поделаешь. Такова реальность. Поэтому мне нужен мертвый Чжугэ Лян[9]. Я имею в виду ту историю с деревянной статуей, которую установили на повозку, чтобы напугать Сыму И[10]. А вот живой Чжугэ Лян в тягость. Ведь неведомо, что он выкинет. Если Старый Енот продолжит тихо сидеть в своем кабинете, то и пусть себе, мне не будет до него никакого дела. К тому же я и сам родом из Библиотеки, поэтому для старичья не чужой, так что буду у них нарасхват. Словом, ситуация вовсе не так уж плоха. Но ты… Ты заставляешь Старого Енота шевелиться.

– Шевелиться, – медленно повторил Рэсэн.

– Ну да, ведь ты же руки и ноги Енота. А твой друг Чонан, который хоть и выглядит разбавленной водой кашей, глаза и уши старика. Чонан словно та птичка, что таскает корм птенцам, – в клювике своем он тащит Еноту информацию, а ты выполняешь его задания. Если откровенно, то ты очень досадил мне, когда труп генерала Квона превратил в порошок.

– И что?

Рэсэн в упор смотрел на Хана. Тот холодно улыбнулся.

– Если убить Старого Енота, бизнес может на время забуксовать, но ситуация такова, что именно сейчас этого допустить нельзя. А потому остается одно. Меня вообще-то такой поворот печалит, но придется кое-что отсечь. Но так, чтобы само тело еще пожило. Отсечь руки, ноги или уши.

– Поэтому ты убил дядюшку Инструктора?

В один миг лицо Хана побагровело. Он помял подбородок и только потом ответил:

– Похоже, ты и впрямь не знаешь, что можно говорить, а что нельзя.

Он хотел добавить что-то, но сдержался. Наклонился к селектору на столике и велел принести еще виски. Тут же появилась девушка, поставила полный стакан и унесла пустой. Хан сразу приложился к стакану.

– Я знаю, что ты зол на меня из-за него. Инструктор был для тебя все равно что отец, но и для меня – почти как старший брат. Ведь и я учился у него. Но в этом мире все сплелось в более сложный, чем ты думаешь, клубок. И нам в этом мире, недоступном нашему пониманию, придется и дальше жить.

– Неважно, как устроен этот мир, но ради чего надо убивать членов своей семьи? Ради вот этого роскошного офиса?

Хан усмехнулся: