Единая теория всего. Парадокс Ферми - Константин Образцов (2019)

– Стоп, стоп! – я предостерегающе поднял руку. – Фокусов и чертовщины мне и так хватило этой ночью, спасибо!

Она хихикнула, потом посерьезнела и кивнула:

– Да, я в курсе. Ты знаешь, кого умудрился загнать на крыше?

– Нет, но об этом потом.

– А о чем сейчас?

– Кое-что не вяжется в этом увлекательном рассказе.

– Например?

– Если то, что изобрел Ильинский, может иметь настолько катастрофические последствия, не проще ли было его просто убить?

Она замотала головой, так что кудряшки выбились из-под заколки и растрепались, и широко распахнула глаза, испуганно и, как мне показалось, искренне.

– Нет, это совершенно исключено! Убивать людей нам запрещается категорически, это закон. Нельзя прерывать испытания, к тому же последствия для сферы вероятностей могут быть совершенно непредсказуемыми. Да и наказание для нас за это предусмотрено такое, что… – она передернула плечами. – Нет, это абсолютно невозможно.

Я отметил для себя существование законодательной и исполнительной власти даже на субквантовом уровне, вспомнил, что во время безумного фестиваля из погонь и мнимой ураганной стрельбы этой ночью никто не погиб, и удовлетворенно кивнул:

– Допустим. Но можно же было просто немного повредить его в рассудке? С памятью что-то сделать, например?

Яна снова отрицательно качнула головой:

– Слишком сильное вмешательство в судьбу, оно не поощряется. И это не наш метод. Шеды могут так поступить иногда, но не элохимы.

– Шеды?

– Те, с кем ты столкнулся сегодня ночью. Штеллай и Боб. Кстати, могу сказать, что они чрезвычайно раздражены сейчас, и это раздражение вызвал у них ты. Я бы на твоем месте побеспокоилась.

– О моих проблемах мы поговорим позже. Верно ли я понимаю, что убийство категорически неприемлемо и для этих шедов?

– Да. В том числе и для них. Они могут спровоцировать подобное действие в исполнении людей по отношению к другим людям, но сами убивать не имеют права.

– Тогда что случилось с Рубинчиком, Трусаном и Капитоновым?

– Они не были людьми.

– А кем же тогда?

– Яшен руах. Спящие духи. Скрытые элохимы.

Голова снова начала идти кругом, почти как тогда, когда Леночка Смерть сообщила, что не нашла в пустом доме на Нарвском следов ночной перестрелки. В подробности сейчас углубляться явно не следовало; я хотел только если не понять происходящее, то хотя бы нащупать подобие логики там, где она казалась мне явно нарушенной, пусть и с учетом фантастической системы координат.

– Ладно, это тоже пока пропустим. Вернемся к тебе и Савве. Мне по-прежнему многое непонятно. Убивать его нельзя, с ума сводить тоже. Как насчет гипноза? Или какого-то другого воздействия? Можно же было повлиять на него другим способом, без драматических появлений из телевизора и апокалиптических предсказаний?

Она вздохнула:

– Послушай, все не так просто. Воздействовать на свободную волю человека не получится чисто технически, этого никто не может, ни мы, ни шеды. Там установлена защита, которую нам не взломать. То есть я могу, например, сейчас выйти отсюда, – она похлопала себя ладошкой по сарафану в том месте, где у девушек постарше или пополнее обычно располагается грудь, – синхронизироваться с электрическими токами твоего мозга, перехватить управление и заставить тебя сделать практически что угодно, хоть бы и выйти в окно; но, во-первых, такое воздействие без ущерба для моего собственного сознания возможно на относительно короткое время, и, во-вторых, что бы я ни заставила тебя сделать, это все равно не будет твоим решением, а насилием, как если бы я тебя за шиворот потащила через подоконник. А в-третьих – это не наш метод и, опять-таки, наказуемо, если поймают. Вот так.

Я почувствовал себя так, как если бы взялся играть в незнакомую игру, где с каждым ходом появляются новые правила, а соперник при этом еще и отчаянно мухлюет, но сдаваться не собирался: