Идеальные лгуньи - Ребекка Рид (2019)

Как могла женщина двадцати шести лет быть такой мерзкой, да еще согласиться жить и работать в «Фэрбридж-Холле», вместо того чтобы поселиться в Лондоне, встречаться с друзьями и ходить на вечеринки? В двадцать шесть надо спать с мужиками, которые могут тебя рассмешить. В двадцать шесть тебе не следует рыскать по женской школе, делая вид, что тебя посещают озарения, а на самом деле издеваясь над подростками, потому что ты росла, не имея привилегий, которые есть у них.

– Шестой класс не сдает телефоны, – спокойно сказала Нэнси.

Они знали, что сейчас будет, но хотели услышать от нее, хотели, чтобы Брандон произнесла эти слова и они смогли поверить, что кошмар происходит на самом деле.

– Мы пересмотрели правила, – сказала Фиби все тем же чудовищно счастливым голосом. – Когда их принимали, по телефону можно было только звонить и отправлять текстовые сообщения. Теперь появились новые аппараты, использующие высокие технологии, они позволяют вам развлекаться и посещать многочисленные социальные сети. Мы решили, что будет лучше забирать их на ночь, чтобы вы могли спокойно спать. Мы лишь хотим вас защитить.

Девушки молчали.

– Многочисленные исследования показали, что свет экранов мешает безмятежному сну, – добавила Брандон.

Лила посмотрела на Джорджию, которая теребила край одеяла, явно не собираясь поднимать глаз.

– Булочка говорила, что мы будем достаточно взрослыми, чтобы принимать разумные решения, когда перейдем в шестой класс, – сказала Лила. – Предполагалось, что это будет одной из наших привилегий.

Брандон прислонилась спиной к стене, опустила коробку и улыбнулась. Казалось, она участвует в постановке бездарной любительской пьесы.

– Переход на верхний этаж школы не означает, что у вас появляются привилегии. – Она снова улыбнулась. – Речь идет об ответственности.

– Несомненно, речь может идти и о том и о другом, – сказала Нэнси, поднимаясь во весь рост – пять футов и десять дюймов. – Ответственность должна сочетаться с бонусами, разве не так?

Теперь новая учительница выглядела возмущенной.

– Сейчас не самое подходящее время для проведения дебатов на данную тему, – заявила она.

– В таком случае почему бы нам не устроить дебаты завтра вечером? – все так же спокойно сказала Грейдон. – Разве изменение политики по отношению к нашим телефонам не заслуживает широкого обсуждения?

Джорджия выглядела встревоженной, и на лице у нее застыло такое выражение, будто она сейчас заплачет или ее стошнит. Лила почти чувствовала, как подругу охватывает паника, что спор может каким-то образом привести к усугублению наказания и она вновь будет вынуждена остаться в пансионе на следующие выходные. Грин не любила упускать интересные возможности, но отказывалась гостить на уик-эндах в доме Нэнси, в Лондоне, чтобы провести время с матерью.

Она очень трепетно относилась к своей семье, даже в тех случаях, когда ее брат никуда не уезжал. Однако дома у нее не было ничего хорошего. Скорее он производил депрессивное впечатление, как считала Лила. Ковры, фаянсовая посуда, младшие братья, которые жили в общей спальне и каждое утро пользовались одной ванной комнатой. Когда они гостили в доме Джорджии, ее родители были такими заботливыми, постоянно спрашивали, как у них дела и каковы успехи в учебе. Потребовался целый год, чтобы они попросили Нэнси и Лилу не называть их мистер и миссис Грин. Грейдон сказала, это из-за того, что родители Джорджии – слишком простые люди.

– Политика в отношении телефонов – не повод для обсуждения, – заявила Брандон. – Но если у вас есть другие мысли о том, как лучше вести дела в пансионе, вы знаете, где находится ящик для предложений.

– Значит, теперь у нас диктатура? – спросила Лила.

– Нет, это школа. А в школах существуют правила.