Невинные - Джим Чайковски, Ребекка Кантрелл (2015)

— Я им не сказал и не собираюсь говорить. Они снова заставят меня пройти через эти лечебные процедуры, но все будет зря. Я это знаю. Все идет так, как и должно идти.

Элизабет слышала горечь поражения в его голосе, и в ее душе рос гнев.

«Может быть, ты и не желаешь сражаться, но зато желаю я».

— Послушай, — продолжал Томми, — никто не может меня спасти. Я позвонил, просто чтобы поговорить, поделиться этой тяжестью... с кем-то, кому могу доверять.

Его искренность тронула Элизабет. Во всем мире только он доверял ей. И он был единственным, кому она, в свою очередь, могла довериться. Она почувствовала, как решимость ее становится каменно-твердой. Сын Элизабет умер потому, что она не сумела защитить его. Но она не допустит, чтобы подобное случилось с этим мальчиком.

Он еще несколько минут говорил ей что-то, по большей части о своих покойных родителях. И с каждым его словом Элизабет все яснее видела свою новую цель.

«Я вырвусь на свободу из этих стен... и спасу тебя. "

Глава 7

17 марта, 18 часов 38 минут

по центральноевропейскому времени

Ватикан

Из огня да в полымя...

Благополучно выскользнув из библиотеки сангвинистов незамеченной, Эрин успела встретиться с Христианом и сестрой Маргарет до того, как ее вызвали в канцелярию кардинала Бернарда в Апостольском дворце. Она прошла за облаченным в черное священником по длинному, отделанному деревянными панелями коридору и миновала папские апартаменты на пути в отдельное крыло, где размещалась штаб-квартира Ордена сангвинистов.

По пути Эрин гадала о причинах этого неожиданного вызова.

«Неужели Бернард узнал о моей незаконной вылазке?

»Женщина попыталась идти спокойно, ничем не выдавая напряжения. Она уже пробовала расспрашивать своего проводника-священника. Его звали отец Грегори, он был новым помощником Бернарда. На ее вопросы он не отвечал: судя по всему, такая неразговорчивость была непременным качеством любого, кто служил кардиналу.

Эрин пристально рассмотрела священника. У него была молочно-белая кожа, густые темные брови, черные волосы достигали середины шеи. В отличие от предыдущего помощника кардинала он не был человеком — отец Грегори принадлежал к Ордену сангвинистов. По виду ему можно было дать чуть больше тридцати лет, но вполне возможно, что он был на много столетий старше.

Они подошли к входу в кабинет Бернарда, и Грегори отворил перед Эрин дверь.

— Мы пришли, доктор Грейнджер.

Она отметила в его фразе ирландский акцент.

— Благодарю вас, святой отец.

Он проследовал за ней в кабинет, достал из кармана старомодные часы на цепочке и посмотрел на циферблат.

— Боюсь, мы пришли несколько раньше, чем предполагалось. Кардинал будет здесь с минуты на минуту.

Эрин заподозрила в этом некий план со стороны Бернарда: заставить ее ждать, чтобы таким образом хоть в чем-то выразить свое превосходство над нею. Кардинал все еще был недоволен тем, что Кровавое Евангелие оказалось связано с нею.

Отец Грегори выдвинул для Эрин один из стульев, стоящих у широкого кардинальского стола, сделанного из красного дерева. На соседний стул женщина положила свой рюкзак.Ожидая прихода Бернарда, она рассматривала кабинет, обнаруживая все новые сюрпризы. На полках книжного шкафа высотою от пола до потолка стояли древние фолианты, переплетенные в кожу, на высокой подставке поблескивал старинный глобус XVI века, украшенный драгоценными камнями, а над дверью висел меч, явно времен крестовых походов.Тысячу лет назад кардинал Бернард шел с этим самым мечом в битву, дабы освободить Иерусалим от сарацинов, и несколько месяцев назад Эрин своими глазами видела, насколько он искусен в мечном бою. Хотя кардинал, похоже, предпочитал действовать незаметно и без шума, он все еще оставался свирепым воином.

И это следует учитывать.