Пожирающая Серость - Кристина Эрман (2019)

Харпер вышла из ванной и пошла по коридору. У двери в свою спальню она остановилась, посмотрела на лицо спящей Митси в лунном свете, льющемся через окно. Но слова больше не казались шуткой.

Они казались правильными. И Харпер уже мчалась к задней двери.

Она прошла по склону на заднем дворике, ее белая сорочка сияла в свете луны. Ночи становились холоднее, но Харпер было плевать на прохладу – она, наоборот, бодрила. Ее босые ноги бесшумно шагали по палым листьям, и хоть девушка не сводила глаз с протоптанной тропинки перед собой, она вполне могла бы пройти по ней, не глядя.

У края озера Харпер застыла и посмотрела на черную воду, втягивающую лунное сияние в себя, вместо того чтобы отражать его. Она и Харпер хотела затянуть. Девушка чувствовала притяжение волн, они будто ее манили. Она вспомнила, как грязная вода сомкнулась над ее головой. Красновато-коричневую руку, утерянную на дне озера.

И шагнула в воду.

Ее пальцы погрязли в иле, край сорочки намок. Ступни царапали маленькие осколки камня, но Харпер не останавливалась. Вода казалась бархатной на ее коже, прохладной и приятной. Вскоре озеро доставало ей до подбородка. Волосы плавали вокруг нее, словно водоросли. Харпер откинула голову. Луну окружали звезды – яркие пятнышки, вращающиеся вокруг полузакрытого глаза.

Она вдохнула, закрыла глаза и погрузилась в воду.

Под поверхностью озера не было света. Мир вокруг Харпер выглядел как чрево, его темные объятия, пусть это и казалось невероятным, уговаривали ее спуститься ниже. Она обхватила колени целой рукой и позволила течению нести себя ко дну озера.

Ее плечо царапнули камни, и Харпер выпрямилась. Ее тело распласталось на середине озера, и она выпустила поток воздуха, невидимые воздушные пузырьки поплыли обратно к поверхности.

Рука девушки потянулась вперед, пальцы зажали глину в горсти. Ее ноги погрузились в вязкое дно. Харпер потихоньку начала подниматься в вертикальное положение, а затем замерла. Ее волосы струились вокруг плеч и талии, путаясь в кружеве сорочки. Впервые за много лет Харпер чувствовала абсолютное спокойствие.

Она ждала.

Что-то высвободилось из ее сознания, а вода взревела вокруг, резким потоком открывая дверь, о существовании которой она и не подозревала.

Харпер вспомнила. Вспомнила все.

Она оттолкнулась и поплыла вверх, глина струйкой, похожей на паутину, выскальзывала из ее пальцев. Девушка вынырнула, посылая рябь по воде, и сделала щедрый глоток воздуха.

Харпер подняла голову подмигивающей луне и издала длинную, низкую ноту ярости.

* * *

На голове Джастина была медная корона из листьев. Деревья начали менять цвет, и каждый раз, возвращаясь с тренировки, юноша прихватывал кусочек леса с собой. Он как раз доставал листья из волос, когда вдруг за дверью в спальню раздался голос Мэй.

– Выходи, – попросила она. – Джастин, пожалуйста! Мне нужно показать тебе что-то важное.

Он проигнорировал ее. Да, Джастин вернулся домой. Но пройдет еще много времени, прежде чем слова сестры перестанут звучать в его голове. Он гадал, наступит ли однажды день, когда он хоть немного перестанет в них верить. В голосе Мэй появились панические нотки:

– Мама уже видела. Ты должен на это посмотреть – сейчас же.

Джастин невольно ощутил любопытство.

Но он устал защищать Мэй, когда она очень четко дала понять, что лично ее не интересует его защита. Он перестал быть этим человеком, как только сдал свой медальон основателя.

Голос Мэй стал визгливее, чем обычно; даже визгливее, чем был в кабинете их матери:

– Хотя бы открой окно!

Несмотря на доводы рассудка, Джастин поднял заиндевевшее окно вверх и посмотрел на темное, разрастающееся очертание боярышника.

А затем ахнул.

Их фамильное дерево от корня и до самой вершины превратилось в рыжевато-бурый камень.