Пожирающая Серость - Кристина Эрман (2019)

Юноша наблюдал, как Митси Карлайл протанцевала к кругу в короне из красновато-коричневого камня на каштановых волосах. Присев у восточной линии, она улыбнулась ему и положила корону на символ. Джастин изобразил ответную улыбку.

Следующей шла Вайолет, из ее черных как смоль волос вырастали извивающиеся спирали цвета слоновой кости. Губы девушки раздраженно дрогнули, когда она присела у северной линии. Этим утром она написала Джастину, спрашивая, обязательно ли ей участвовать в церемонии. Он был удивлен, что она все-таки пришла.

Последним шел Айзек. Джастин затаил дыхание, когда он вошел в круг. И в точности как он боялся, вежливые хлопки сменила мертвая тишина.

Джастин не знал, что бы он сделал на месте Айзека, но гордился, что тот не изменился в лице. Он просто продолжил идти, медленно и уверенно, его шаги отдавались эхом по тихой площади. Юноша опустился на колени на западной линии символа основателей. А затем снял стальную корону и демонстративно положил ее в круг.

Джастин видел, как дрожали его руки. Айзек переносил это тяжелее, чем хотел показать, – ему было очень трудно так публично унижаться.

На площади раздались тихие аплодисменты. Айзек быстро глянул на Джастина, но это был не он. Это была Вайолет. Она по-прежнему сидела на линии и хлопала в ладоши, всем своим видом бросая вызов любому, кто осмелится возразить. Через секунду к ней присоединился Джастин, а затем и мэр, и Мэй, и Августа, и как минимум половина жителей, стоящих на площади. Айзек смотрел на них с нескрываемым потрясением.

Джастин сгорбился от облегчения, когда мэр Стори вновь взял микрофон. Но, встретившись взглядом с матерью, он заметил, что она в ярости.

– Спасибо, спасибо, – спешно сказал мэр. – Как вам известно, в тысяча восемьсот сорок седьмом году группа поселенцев, отправившихся на поиски новой жизни в северную часть штата Нью-Йорк, решила обосноваться здесь. В этот день мы чествуем лидеров той группы – Томаса Карлайла, Лидию Сондерс, Ричарда Салливана и Хетти Готорн. На сегодняшний день их потомки стремятся обезопасить и оздоровить этот город, а также помочь ему расти, как при их предках. Эти представители каждой семьи – символ наследия Четверки Дорог и нашего дальнейшего будущего. Короны, которые они возложили к своим ногам, символизируют их приверженность служению городу.

Джастин услышал, как по толпе прошла волна бормотания. Слева от него Кэл Гонзалес наклонился, чтобы прошептать что-то Сюзетт Лэнхэм, на их лицах ясно читалось раздражение.

– Церемония основателей окончена, – сказал мэр Стори, чересчур крепко сжимая в руке микрофон. – А теперь наслаждайтесь праздником.

Джастин подумал, до чего же это все наигранно. Внутри него скопились секреты и ложь, свои и чужие, и внезапно юноше захотелось выкрикнуть правду в лица толпы, рассказать, что он такой же, как остальные. Что он не может их защитить.

Толпа рассосалась, и Джастин окинул взглядом поле рядом с площадью. Дети пропустили церемонию, чтобы поиграть на участке травы перед городским мавзолеем. Некоторые даже сражались на игрушечных мечах, стукая друг друга тупыми деревянными лезвиями. Он узнал двух девочек – одна была намного выше другой и смеялась, пока они изображали битву. Джастин наблюдал, как лучи солнца переливались на кудряшках Харпер. В его груди дрогнуло, как струна арфы, ностальгическое чувство, пока он смотрел, как она увиливала от каждой попытки младшей сестры заколоть ее.

И хоть мысль о том, чтобы пойти туда, пугала больше, чем ситуация в Закусочной, он вручил корону Мэй и направился на поле.

* * *

Харпер ненавидела Церемонию основателей. Та демонстрировала худшее в Четверке Дорог – высокомерие Августы Готорн, самолюбование Митси в короне и коллективное поклонение города Джастину. Она не желала в этом участвовать, поэтому, когда Нора захотела поиграть вместо того, чтобы идти со всеми на площадь, Харпер с радостью подчинилась. Ей все равно нужно было подумать.