Я знаю, кто ты - Элис Фини (2019)

– Меня? В отличие от тебя, я не сделала ничего такого уж интересного. За интернет-мошенничество. В этот раз. Дай отгадаю, ты в первый раз за решеткой?

Я киваю.

– Так я и думала. Тут не так плохо, как кажется, привыкаешь со временем. Обычно нужно ждать около суток, чтобы тебя внесли в систему.

Она включает экран компьютера:

– Тебе уже сказали твой код?

Я мотаю головой.

– Так я и думала. Когда узнаешь код, его нужно ввести вот сюда.

Медленно, буква за буквой, одним средним пальцем она вводит код. Потом комментирует:

– Откроется вот такое меню, и можно записаться на занятие: живопись, компьютеры, парикмахерский курс – туда все хотят, на него длинная очередь, – а теперь у нас и йога есть. Можно посмотреть по телевизору какую-нибудь программу или фильм, который сейчас передают. Можно записаться в библиотеку, очень советую, кстати: тюремщик, который ею заведует, – тут один из самых приятных людей. Еще через это меню можно заказать себе еду. Отмечаешь, что тебе больше нравится, и это тебе приносят в камеру в определенное время. Все равно как покупать онлайн в «Теско» – или, пожалуй, такие, как ты, покупают в «Уэйтроуз». Имей в виду, фрукты и салаты они не предлагают. Раз в неделю дают по десять фунтов на дополнительные расходы – небольшой подарок от правительства, чтобы мы не голодали.

– Вы не едите в столовой?

– Боже упаси. Тут и так много скандальных баб, но чаще всего драки происходят из-за еды. Похоже, некоторые просто не могут понять, что значит стоять в очереди. И я в жизни не видела, чтобы люди бесились так, как тут бесятся из-за того, что кому-то пюрешки переложили. Нет, в столовой слишком опасно, когда там полно чокнувшихся от голода баб, дерущихся за пайку.

– Пайку?

Она снова улыбается.

– Никогда не слышала это слово? За порцию еды. Кстати, сама-то ты когда ела в прошлый раз? Не хочу, чтобы ты взбесилась и напала на меня среди ночи.

Я думаю над ее вопросом и соображаю, что не помню.

– Хочешь печеной фасоли? – она берет банку с комода, но ответа не ждет. – Я тебе ее разогрею, а когда получишь свои деньги на неделю, будешь должна мне банку.

Я завороженно смотрю, как она кипятит воду в маленьком чайничке и открывает консервную банку. Логотип «Хайнц» снова наводит меня на мысли о Мегги. Пусть я и не виновна в убийстве мужа, я все равно убийца. Просто поймали меня только сейчас.

Хилари достает помятую коробку пищевой пленки, отрывает нужное количество, ложкой вываливает на пленку полбанки фасоли, закручивает получившийся узелок и бросает внутрь чайника.

– Так правда можно? – спрашиваю я.

– Вот и узнаешь.

Пять минут спустя она подает мне мой первый тюремный обед в щербатой кружке с Чудо-женщиной и пластиковую ложку. Вкус напоминает мне о доме. Я на минуту закрываю глаза и вспоминаю, что это значит – чувствовать себя в безопасности. На лице Хилари появляется новая бороздка, которая, должно быть, обозначает улыбку, и меня наполняет благодарность за ее доброту.

– А ты хорошенькая! Я хочу сказать, без косметики, – говорит она, и я вспоминаю, что должна сейчас выглядеть ужасно. Уже как минимум сорок восемь часов я не мыла голову, не была в душе, даже не чистила зубы. – В реальной жизни ты выглядишь не так, как в Интернете.

– Отсюда можно выходить в Интернет? – я показываю на компьютер на столе.

– Не говори глупости. Это тюрьма, нам не положено Интернета ни в камерах, нигде.

– Тогда как?

– Я хожу с «Айфона».

– Тебе разрешено иметь «Айфон»?