Город чудес - Роберт Джексон Беннетт (2019)

Он роняет челюсть.

— Что?

Она делает жест одной рукой. А потом все вокруг… расплывается.

* * *

Сигруда обдувает ветром. Он пригибается, с трудом идет по песку и привязывает надувной плот к деревцу, стараясь не задеть неровные, ржавые куски металла вокруг. Он удивлен, что маленький плот продержался так хорошо, ведь это первый раз, когда он воспользовался надувным плавсредством. Потом он отступает, чтобы окинуть взглядом свою работу.

На втором шаге назад что-то неприятно хрустит под каблуком его ботинка. Он смотрит вниз. Из песка торчит осколок чего-то серо-белого.

Выглядит как кости. Кости человека, похороненного здесь, на пляже.

Сигруд наклоняется и начинает копаться в песке у своих ног, но замирает, понимая…

— Погоди-ка, — говорит он вслух. — Я это уже делал.

Он оглядывается. Он снова на пляже, за пределами «Салима». Он смотрит вниз, растерянный. Оглядывает свое колено и видит, что оно целое — а разве он не зацепился правой ногой за зазубрины на корпусе? И его ботинки не покрыты черной грязью, через которую он брел, приближаясь к тюремной камере.

Он вспоминает ее. Мальвину Гогач, которая следила за ним с верхней палубы.

Он чешет затылок.

— Что происходит?

Он возвращается к корпусу «Салима». У него нет желания взбираться туда снова. Вместо этого он сует голову в одну из щелей и орет:

— Мальвина Гогач!

Молчание. Ничего, кроме ветра.

Он пытается снова:

— Мальвина Гогач! Ты там? Ты меня слышишь?

И снова тишина.

Он делает еще один вдох и кричит:

— Ты спасла мне жизнь на скотобойне! Ты обещала, что расскажешь больше, если мы встретимся снова!

Молчание. По крайней мере ненадолго.

Затем сверху раздается голос, в котором слышится смесь удивления и возмущения:

— Какого хрена ты меня запомнил?

Сигруд смотрит вверх. Он едва видит ее сквозь трещину в корпусе, но она там — стоит на второй платформе над трюмом.

— Запомнил?

— Я сбросила время! — кричит она. — Ты не должен меня помнить! Все должно было начаться заново!

— Я… не знаю, что ты имеешь в виду, — говорит он. — Но почему бы тебе не спуститься, чтобы мы смогли поговорить об этом как следует?

* * *

Она отказывается спуститься к нему, предпочитая разговаривать сквозь щель в корпусе, как старушка, которая не желает открывать дверь продавцу.

— Ты выжил, — говорит она.

— Выжил.

— Выглядишь ужасно.

— Спасибо.

— Как ты меня нашел?

— Я тебя не искал, — говорит он. — Я искал этот корабль.

— Почему?

— Потому что однажды его искала Шара Комайд.

Рот Мальвины кривится, словно она едва сдерживается, чтобы не сказать больше.

— Ты ведь ее знала, верно? — спрашивает Сигруд. — Ты с ней работала? Она все-таки догнала тебя в одном из приютов Континента и завербовала. Это она рассказала тебе, что корабль находится тут?

— Да, — с неохотой говорит Мальвина.

— И с этого корабля все началось, верно? Когда она его нашла, то принялась разыскивать… особенных континентских сирот. Но то, что здесь случилось, начало не только это, не так ли?

— Да ты умный малый, однако.

— Иногда. Я припоминаю, ты обещала рассказать больше, если мы снова встретимся. Так почему бы тебе не выйти ко мне?

— Здесь безопаснее.

— Почему?

— Ты видел, что преследует меня, — сказала Мальвина. — Ты видел, что там было, насколько он силен. Я выжила, потому что научилась не доверять людям, если у меня нет преимущества по отношению к ним. Но прямо сейчас, сэр, у вас многовато преимуществ по отношению ко мне.

— Кое-кто мог бы предположить, — говорит Сигруд, — что прошлое куда могущественнее одного старого дрейлинга.

Ее глаза изумленно распахиваются.

— Как… как ты…

— Так я прав? — спрашивает он. — Это твое… как бишь оно называется… владение, верно? То пространство, где ты существуешь или существовала?