Право на месть - Сара Пинборо (2019)

Нет, по-прежнему, конечно, не будет. Джоанна уже недовольна ситуацией. Она считает ее «опасной». Джон «стал в высшей степени непредсказуемым». И она права. Ему нужно было согласиться на консультацию, которую они ему предлагали, когда узнали, что она ему все рассказала. Но он не захотел. Сказал, что все в порядке. Что любит ее. Это еще до того, когда на его плечи лег груз отцовства и груз ее тайны, которую он должен был хранить как зеницу ока.

И вот что еще она узнала за эти годы. Ее тайна принадлежит только ей. Это ее бремя, и если она попытается разделить его с кем-то, то лишь вдвое утяжелит. Если она уйдет от Джона, она не сможет оставаться здесь; надеясь на это, она выдавала желаемое за действительность. Джоанна, полиция, все люди, которые принимают за нее решения, не допустят этого. Джон не раз грозил: если она заберет Кристал, он разрушит все. Расскажет всем. Прикончит ее. В трезвом виде он просит прощения, но он почти не бывает трезвым. Нельзя верить пьянице, теперь она это знает.

Кристал плачет, и она должна сделать то, что лучше для дочери. Она сгорает от стыда, когда все же звонит своему инспектору по надзору. Хотя Джоанна и настоящий профессионал, теперь от нее уже ничего не зависит. Приводятся в действие планы. Они, казалось, были готовы к этому больше, чем она. Ей остается только оставить ему записку. Она пытается написать, что чувствует, но при этом оставаться холодной к нему. Ему это необходимо. Ему, как и ей, необходимо все начать заново. Она пишет – ее руки дрожат. Она больше не любит его. Это правда. Она его боится. И это тоже правда. Она пишет одну последнюю строчку, складывает бумагу и оставляет на кухонном столе.

Оставь меня в покое. Не пытайся найти меня. Не пытайся найти нас.

Она теперь успокоилась, она всегда спокойна, когда кто-то другой принимает за нее решения, она собирает то, что ей нужно, и осколки ее легатированной жизни – паспорт, медицинскую страховку, все, что делало этот призрак личности реальным. Они теперь бесполезны, теперь это лишь кожа, которую она скоро скинет, но Джоанна потребует все это назад, а если даже и нет, то у Джона они не должны оставаться.

Она останавливается на минутку посреди дома, ее замка, построенного на песке, а когда приходит машина, она уже готова. Она не плачет, она никогда не плачет, но ее сердце пустеет, когда она закрывает дверь.

«Прощай, Джон, – шепчет она. – Извини». Она не оглядывается. Она так устала оглядываться. Нет, она крепко прижимает к себе плачущую дочку и показывает на автобусы за окном машины.

– Не плачь, Ава, – говорит она, вдыхая детский запах. – Не плачь.

35

СЕГОДНЯ

Мэрилин

Я на автопилоте, слежу за собственными движениями изнутри, сомневаясь в способности моего тела совершить все то дерьмо, что мне необходимо совершить. Несмотря на ужасную боль – на этот раз ребро или два точно сломаны, – я встаю, одеваюсь и еду на работу. По пути останавливаюсь у банка и жду, когда они откроются. Я первый клиент.

– Я бы хотела снять деньги с этих счетов, – слышу я свой голос и улыбаюсь. На одном нет и пяти сотен, но на другом лежит тысяча. Эти деньги я откладывала понемногу на черный день, никогда не думая, что воспользуюсь ими. Иллюзия, которую в один прекрасный день я решусь разрушить.

Когда мне впервые стало известно о долгах Ричарда, я хотела было сказать ему об этих деньгах, но моя тысяча стала бы каплей в море его финансовых просчетов, а когда его благодарность испарится, он захочет узнать, почему я прятала от него деньги. И что я ему скажу? «Потому что, когда я клялась любить тебя, пока смерть не разлучит нас, я не имела в виду, что ты будешь вбивать мне ребра в селезенку»?