Право на месть - Сара Пинборо (2019)

Я не закрываю счет – он мне понадобится: Пенни еще переведет на него жалованье так, чтобы Ричард не мог прибрать его к рукам, – а когда я приеду на работу, то приду прямо к ней в кабинет и скажу, что у меня с Ричардом «проблемы» и мне нужно дня два, чтобы решить, как быть дальше. Она не задаст вопросов, вероятно, подумает, что все это связано с Лизой. В некотором роде и связано, но эта искорка тлела, прежде чем на нее вылился бензин Лизы и Шарлотты. Пенни не собирается вычитать эти дни из моего отпуска. Я говорю, что побуду у подруги, и предупреждаю, что ей может звонить Ричард – будет меня искать, а потому я не сообщаю точного адреса. Еще я даю ей мои новые банковские реквизиты для перевода жалованья. Вижу жалость в ее глазах. «Так плохо?» Если бы она только знала! Я не хочу, чтобы она знала. У меня мурашки бегут по коже при мысли о том, что я превратилась в женщину, которую бьют. Я не такая. Это он такой, но ко мне это не имеет отношения, правда, если я почти не чувствую разницы, то нет надежды, что ее почувствуют другие. Я киваю, не решаясь говорить, – вдруг голос меня подведет. Пенни импульсивно обнимает меня, и я чуть не вскрикиваю от боли.

Я говорю ей, что со мной мобильник, если я понадоблюсь. Я бы и его могла оставить дома – боже мой, как мне хочется хоть немного покоя и тишины! – но мне невыносимо думать, что полиция тогда не сможет сообщить мне об Аве. Я заблокировала номер Ричарда, потому что не намерена отвечать на его звонки, и я не дура: я отключила опцию «найти айфон». Пусть он там бесится.

Перед уходом включаю в моей почтовой программе опцию «не в офисе», быстро нахожу нужный мне номер в файлах Лизы. Еще только самое начало одиннадцатого, но я не спала, и боль в ребрах такая, что я хочу одного: заглянуть в «Теско»[15], купить бутылочку вина и выпить в один присест. Но это может подождать. Вместо вина я глотаю остатки гордости и звоню по телефону. Говорю тихо, как беспомощный ребенок. Такой я себя и чувствую, хотя на самом деле технически это первый шаг в сторону от беспомощности. Но сейчас это выглядит как неприкрытое бегство.

Он на другом конце мнется, не соглашается сразу, но тут вдруг я теряю контроль над собой – я рыдаю, и от каждого всхлипа мои поломанные кости трутся друг о дружку, и он обещает, что все сделает и от своего имени. Я все еще благодарю его и благодарю, когда понимаю, что он повесил трубку.

Со мной нет ничего, даже зубной щетки, какой-то минимум косметики в сумочке и тюбик крема для рук. Я не могла рисковать – тащить что-нибудь из дома во время бегства, но я могу купить смену дешевой одежды, а в отеле мыло и все остальное найдется. Я поглядываю в зеркало заднего вида, но Ричард, слава богу, за мной не гонится. И все же я расслабляюсь, только зарегистрировавшись и поднявшись в номер, – слава богу, это полулюкс, а не какой-то тесный одинарный – и он ждет меня там. Саймон Мэннинг.

– Что, черт возьми, происходит? – спрашивает он. Я не слышу ни резкости, ни злости, которые неизменно присутствуют в интонации Ричарда, когда он задает этот вопрос. Напротив, он озабочен, ему любопытно, почему женщина, которую он едва знает, просит возможности остановиться анонимно в одном из его отелей.

– Семейные проблемы, – отвечаю я и чувствую, как мои глаза наполняются слезами. Я так устала, мне так больно! Он чуть морщится, и я не виню его за перемену настроения. Ничего хорошего не получается, если становишься между ссорящимися супругами. – Он хотел, чтобы я продала мою историю в «Мейл». Я, конечно, сказала нет.

– Вот как…