Исчезновения - Эмили Мерфи (2019)

Когда замечает меня, выпрямляется.

– Айла, – зовет он, – мне нужно кое-что сделать. Хочешь пойти?

– Конечно, – говорю, все еще пытаясь выбросить из головы то, что сказала Элиза.

И тогда вижу ее. Она сидит на стене дворика вместе с Беас. Ее лицо искажается от удивления, когда я иду к Уиллу, а потом так же быстро, как появилось, сменяется безразличием.

О, теперь все понятнее.

Но меня удивляет то, насколько легче становится на сердце с каждым шагом ближе к Уиллу, как замечаю ветер, ласкающий юбкой заднюю часть моих колен, и как я не уверена, что делать с руками в тот момент, когда он поднимает взгляд и улыбается достаточно широко, чтобы я могла заметить тот один искривленный клык.

***

– Айла идет со мной, – говорит Уилл матери сквозь открытое окно в машине. – Вернемся к ужину.

Мы кладем наши школьные сумки на заднее сиденье, а Майлз забирается на переднее. Он смотрит то на меня, то на Уилла с выражением, которое подразумевает, что он собирается сказать что-то неловкое.

– Пока, Майлз! – говорю и поспешно захлопываю дверь. Он прижимает губы и щеки к стеклу, когда машина уезжает, и это вызывает смех Уилла.

– Не поощряй его, – бормочу. – Так куда мы идем?

– Подумал, ты захочешь увидеть Рыночную площадь.

– Где продают варианты?

Он кивает, и я спешу, чтобы не отставать от его широких шагов, через тени, отбрасываемые ветками деревьев в саду, проходя через полоски тени и солнца. Осознаю, что мы снова одни, и почему-то нервничаю и волнуюсь.

– Можно задать вопрос?

– Конечно, – отвечает он.

Я не смогла перестать думать о словах, которые увидела в книге о Стерлинге. Проклятие. Теперь, в солнечном свете, с Уильямом всего в паре сантиметров от меня, все кажется не таким пугающим, как в библиотеке доктора Клиффтона.

– Почему, как думаешь, Исчезновения произошли здесь?

Желвак на челюсти Уилла дергается.

– Знаешь, – говорит он и, прищурившись, смотрит на небо, – это не только в Стерлинге.

Я широко открываю рот.

– Что ты имеешь в виду?

Замечаю с легким ужасом, что он в действительности не ответил на мой вопрос.

– Два других соседних города, – поясняет он, – Коррандер и Шеффилд. Мы называем себя побратимами. Когда-либо слышала о них?

Я качаю головой.

– Не слышала ничего об этом. Как такое возможно? Почему все должно быть таким секретом?

– Ну, во-первых, подумай, что произойдет, если все остальные в мире поймут, что могут получить выгоду, продавая нам простейшие прелести жизни.

– Но, думаю, чем больше людей знало бы, тем больше было бы шансов найти…

– Аккуратней. – Он показывает на корень, торчащий из земли, и, когда я обхожу его, продолжает: – Думаю, сначала прошел слух о потерянном запахе. Было несколько любопытных посетителей. Моя бабушка говорила, что некоторым жителям казалось, что за ними наблюдают, как за животными. Большинство приезжих были милыми и надеялись помочь. Но были и другие, те, что продавали нам испортившееся мясо, так как знали, что мы не почувствуем запаха, или разбрасывали разлагающийся мусор в местах, где мы его не увидели бы. В бакалее Фитцпатрика однажды пропало множество продуктов, и к тому времени, как он нашел спрятанную кем-то кучу, там уже завелись личинки и вредители.

Я бледнею.

– Не знаю, почему столько людей хватается за любой шанс быть жестокими.

Он отмахивается.

– В любом случае, так как Исчезновения продолжались, нам понадобилось не так много времени, чтобы понять, что они делают нас уязвимыми. Поэтому города проголосовали держаться вместе, сформировать Совет и все хранить в тайне. И мы относимся к этому серьезно, чтобы защищать друг друга.

– И люди не уезжают? – спрашиваю я. – Или… – я колеблюсь, – не могут?