Богом данный - Ирина Шайлина (2020)

Мне и правда выдали швабру, ведро, показали где набрать воду. И я водила туда сюда по полу и не понимала — зачем ему это нужно? Долг, который мне в наследство Василек оставил был таким несметным, таким огромным, что шваброй его не отработать. Но… он ждал. Наверное того, что я сломаюсь, других вариантов у меня не было.

Грязный коридор никуда не делся, но он был пуст. Иногда мне даже казалось, что если я уйду, то этого никто даже не заметит, но проверять боялась, слишком свежи воспоминания. Сейчас же я осторожно поставила швабру у стеночки и прошла в кабинет, который выходил окнами на парковку. Окно было приоткрыто, холодно, я сразу же его закрыла. Прижалась носом к стеклу — запотело от моего дыхания.

— Ну же, — попросила я, сама не зная, чего.

Хотя нет, знала. Я хотела видеть, как он уходит, этот Богдан Львович. Он никак не вписывался в уже устоявшееся течение моей дерьмовой жизни. Как элемент пазла, который приблудился из другого набора и портит всю картину. Протерла стекло рукавом и снова вгляделась, на улице тем временем начал накрапывать дождь, я с тоской подумала о том, сколько ещё грязи мне натащат.

А потом я увидела его. Телохранитель нёс над ним зонт. У машины, это был чёрный автомобиль класса люкс с наглухо затонированными окнами он остановился и закурил. И посмотрел. Просто на здание, а казалось — на меня. Я успокоила себя тем, что он не мог найти взглядом меня среди десятков тёмных окон. Точно не мог. Дверца автомобиля хлопнула, я вздохнула и вернулась к своей верной подружке — салатовый швабре.

— Эй, барышня-крестьянка, — окликнул меня Стас.

Стас — порождение этого места. Такое же больное и злобное, как оно само. Я ненавидела его, пожалуй, больше всех, хотя и пыталась убедить себя, что он недостоин моей ненависти, но получалось плохо. Пожалуй, больше всего меня поразило то, что он читал Пушкина и прозвище мне подобрал удивительно верно.

— Что?

Один господь знает, как я не хотела отвечать, я мечтала просто сделать вид, что не вижу его, пройти мимо, а лучше — ударить. Сильно, наотмашь. А по факту ударить меня мог он, поэтому я ненавидела его, но всегда отвечала.

— Ты правда Черкеса отправила ноги вытирать?

В моей голове пощелкивая закрутились шестерёнки. Я многое узнала в этой обители зла, даже того, чего лучше и не знать. Поэтому вспомнила сразу — Черкесов Богдан. Черкес. Тот, чьё имя лучше не упоминать, а если упоминать, то шёпотом. Конкурент нашего босса, а порой и партнёр, в зависимости от ситуации. И даже наши ребята, а это те ещё отморозки, признавали, что он страшный человек

— Тебя это не касается, — ответила я, как можно спокойнее.

Главное — не показывать ему, как я его боюсь. Хотя, он наверное и так это отлично знает…

— Он от тебя мокрого места не оставит, — посмеиваясь сообщил мне Стас. — Он твою швабру тебе засунет в…

— Не все такие уроды, как ты, — выкрикнула я.

Воистину, сегодня в меня вселился бес. Наверное, я буду долго жалеть о том, что сделала в этот день, буду пожинать плоды. Но… сейчас осознание этого меня не остановило. Я ударила его. Получилось не так сильно, как в мечтах, но очень даже звонко. Я поняла, что случилось — я устала бояться. Наверное, я готова к тому, что они меня растопчут. Ударила его, а у него лицо такое удивленное, я глаза сразу закрыла, чтобы не видеть его ярости… Скулу обожгло болью, такой, что слезы выступили, а он схватил меня за волосы…

— Стас!

Мучитель замер, я тоже, и глаза открыла. Щека у Стаса горит красным, в глазах бешенство, но остановился. Он здесь всего лишь чуть более никто, чем я. Никто облеченное малой властью, достаточной лишь для того, чтобы мучить меня.

— Отпусти, — сказал Виктор. — Не трогай её больше…

Пальцы разжались, выпуская мои волосы, я не сумела удержать равновесие и упала на мокрый пол. С тоской посмотрела по сторонам — ведро опрокинули, измучаюсь собирать воду…

— Иди к себе, — теперь он ко мне обращался.