Богом данный - Ирина Шайлина (2020)

Ещё бы не холодно — конец октября. Но я не спешу, мне нравится проводить время вот так, глядя на свой дом. Домище. Возможно это три года в детдоме аукаются, но мне жизненно необходимо иметь свое, ничье больше, то, что ни с кем делить не придётся. Я курю, смотрю на парк. Мокрые голые ветки деревьев в жёлтом свете фонаря кажутся сюрреалистичными, мощеная камнем дорожка блестит от воды. Докуриваю, бросаю сигарету на землю — садовник утром уберёт, в конце концов я плачу ему зарплату за это, и своих барских замашек стыдиться не намерен.

Каменной дорожке лет двести, не меньше. Она была в ужасном состоянии, но её отреставрировали. Иду, чеканя шаг, прислушиваюсь к эху шагов, что разлетается по пустом парку. Дверь передо мной предупредительно открывается. Ей тоже много лет, настоящий мореный дуб, который к счастью не разглядели под слоем ужасной краски, которой её покрыли в советах, и лишь поэтому не украли.

Сброшенное пальто не успело долететь до пола, было поймано и определено в положенное ему место. Время — скоро рассвет, холодный и дождливый, но все мои люди уже привыкли к тому, что я живу вне графика. Сначала в душ, к тому времени, как я спущусь уже будет накрыт ужин.

— Богдан Львович, девушка..

— Девушка? — переспросил я.

Я уже спускался к ужину. Несмотря на то, что кроме пары человек обслуги меня никто не видел, на мне рубашка и брюки, Ирма это в меня вдолбила. Она то не в детдоме росла, а в семейном поместье во Франции.

— Которую вы купили.

О да, я помнил о ней, хотя и старался гнать мысли прочь, переспросил, но прекрасно знал, что дом прячет её в своих недрах, и если прислушаться, возможно я даже услышу биение её сердца — коли у дома на то будет особая прихоть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Что с ней?

— Я определил её во флигель, в западном крыле…

— Отлично.

Я прошёл в кабинет охраны. Камерами оборудованы почти все комнаты, я щелкаю мышью и нахожу нужную, вывожу на экран изображение. Она сидит в кресле, моя спонтанная покупка. Ноги поджаты, голубое платье задралось, обнажая бедра. Спит. К груди что-то прижато, увеличиваю картинку — это футляр со скрипкой, легко узнаваемо мной, Ирма пыталась сделать из меня человека, и скрипка была одним из обязательных пунктов. Где она её взяла, с собой притащила? Занятно. Я хмыкаю — так все гораздо запутаннее, но интереснее.

Я рассматриваю её долгих несколько минут. В комнате сумрачно, и картинка нечёткая, несмотря на мощность видеокамеры, но даже это мне не мешает. Мне интересно в ней все. Тёмные пряди волос, чуть спутанные падают на лицо, закрывая, пряча его от меня. Держать скрипку ей наверняка неудобно, я вижу, как край футляра впивается в кожу, наверняка оставит розовую полосу, которая потом медленно исчезнет. Одна рука безвольно повисла. На ногах носки, отчего-то, полосатые, что никак не гармонирует с дорогим платьем, и от этого кажется особенно интересным. Позади кресла, окно, под ним искусно спрятаны радиаторы отопления, девушка явно их нашла, потому что к резным панелями прислонены старые кеды. На просушку, видимо. Во сне она кажется особенно трогательно и беззащитной. Я мог бы сказать, что она не нужна мне, эта девушка, скопище чужих, досадных проблем, но…я тут же нашёл бы миллион причин, по которым она была мне необходима.

— Что с ней делать? — спросил Сергей.

Я понимаю его озабоченность. В какой-то мере он моя правая рука, к выходкам хозяина давно привык, но сейчас он в замешательстве — девушек я не покупал не разу. Ни разу не приводил в свой дом случайных и посторонних людей. Это — святая святых.

— Ничего, — пожал плечами я. — Пока. Не трогайте её, а сбежать она отсюда все равно не сможет.