Одноклассники бывшими не бывают - Ашира Хаан (2020)

Дыхания уже не хватало, крепких объятий не хватало, было мало обнаженной кожи в вырезе платья и вороте расстегнутой рубашки. Его руки пробирались под платье, оно все выше ползло по бедрам, мои пальцы судорожно расстегивали пуговицы его рубашки. В машине вдруг стало невыносимо жарко, дыхание обжигало, касания оставляли следы на голой коже, поцелуи были нужнее воздуха, а вместо слов оставались стоны.

— Ч-ч-черт… — выдохнул Илья, вдруг очнувшись. Буквально за несколько секунд до того, как происходящее стало тянуть на нарушение общественного порядка. — Погоди… Не здесь.

— Нет… — я прикусила его губу, досадуя на то, что пришлось прерваться, и на то, как сама же и увлеклась. Сползла с его коленей обратно на свое сиденье, одернула ползущее по швам платье, взглянула в зеркало заднего вида — растрепанные волосы, опухшие губы, засос на шее и горящие глаза. Сходила на похороны, называется.

Соболев выдохнул, застегивая рубашку, но стаскивая с шеи безнадежно помятый галстук.

— Ко мне нельзя, там… — он взъерошил волосы, завел машину и оглянулся по сторонам.

— Матвей, да? — тихо спросила я. Теперь было понятно, почему он ни разу не привозил меня к себе. Наверняка там были все приметы жилья, в котором есть ребенок — зубная паста с трансформерами, наклейки на всех поверхностях, детская комната, в конце концов.

— Да.

Он сжал зубы и постучался лбом о руль.

— Ты ведь… говорил с ним тогда? — я дождалась короткого кивка. — И не перезвонил?

— Ты сказала звонить, если в ответе будет что-нибудь цензурное, — проворчал он.

— Понятно… — протянула я.

— Да, — он не смотрел на меня.

— Ко мне тоже… нельзя.

Я пообещала себе больше не впускать никого в свой дом, пока не смогу доверять на сто процентов и не собиралась от этого отказываться.

Илья покосился на меня, но ничего не сказал. Может быть, подумал, что Игорь живет со мной. Все равно. Отчитываться и объясняться желания не было.

— Что ж… — Соболев включил навигатор, что-то поискал на карте и уверенно вырулил на улицу. — Пусть так.

Через два квартала он остановился у здания с яркой безвкусной вывеской: «Лав-отель «Французский поцелуй». Никак не отпустит нас неслучившийся Париж…

— Это же отель для тайных любовников? — я нервно дернула ремень безопасности, не зная, отстегивать и бросаться Соболеву на шею или возмутиться, за кого меня принимают и потребовать везти домой.

— Ну, а мы кто? — с грустной улыбкой спросил он.



***********

Илья посмотрел на мои пальцы, замершие на замке ремня:

— Нет? Рита? — он уперся лбом в оплетку руля. — Значит, нет…

Выдохнул, снова завел машину, и вот в этот момент я испугалась.

— Куда ты?

Если он скажет, что хочет отвезти меня домой, я не знаю, что я сделаю.

Я не хочу туда. Не могу.

Все отвращение к моей жизни, копившееся последние месяцы, разом вскрылось — я готова была вернуться к этому отелю на час, готова выпрыгнуть в одном платье на ходу, только не обратно домой или к Игорю.

— А какие у нас варианты? Я же сказал, что больше не отпущу тебя. Поедем ко мне на работу, поговорим…

Страх был таким сильным, что даже облегчение не растворило его до конца.

Но поговорить, конечно, получилось далеко не сразу.

У служебного входа в развлекательный центр Соболев крепко взял меня за руку и провел по всем коридорам, не останавливаясь. На все оклики по пути он отмахивался: «Потом!» и стискивал мои пальцы сильнее, на мгновение оборачиваясь и встречаясь со мной взглядом.

Захлопнул дверь кабинета прямо перед чьим-то носом, запер ее и привлек меня к себе, обнимая за талию.

— Рита…

Никогда и ни от кого я не слышала свое имя так часто. Лихорадочное, на выдохе, с болью, с нежностью, долгим стоном: «Рита…»