Шаманка - Алла Лагутина (2020)

Но отец всех предупредил, и они были готовы. Они сдерживались сколько могли. Младшие братишки, двойняшки-непоседы, смотрели на нее испуганно и изумленно: они и подзабыть сестру успели, и не готовы были признать ее в этой женщине с ассиметричным, покрытым шрамами лицом. Но мама и бабушка вели себя так, как если бы Сандугаш в Москве переболела тяжелым гриппом и вернулась в Выдрино долечиваться: свежим воздухом подышать, меда поесть настоящего, травяных настоев попить.

И только прощаясь, возвращаясь из дома зятя к себе домой, бабушка не сдержала слез, когда целовала Сандугаш.

– Я сделаю операцию и все исправят. Не переживай, бабушка, – жалобно пробормотала Сандугаш.

Она была не так уж уверена, что исправят действительно все… Но надо было попытаться утешить бабушку. И надо было внушить себе самой хоть какую-то надежду.

Сандугаш боялась, что мама и бабушка будут плакать. К счастью, они смогли сдержаться. Возможно, они ожидали даже худшего.

Оказавшись в своей комнате, среди знакомых вещей, книг и игрушек, Сандугаш расплакалась. Так в слезах и уснула.

На следующий день отец велел ей примерить потертую куртку на меху, с плотным капюшоном, которую он носил в юности и из которой давно вырос. Для Сандугаш куртка была страшно велика. Отец поморщился: придется ехать в райцентр и все покупать…

– Что – все? – удивилась Сандугаш.

– Тебе нужна теплая и удобная одежда для леса. Сейчас ночами еще холодно. А нам предстоит в лесу жить несколько суток. Не знаю, сколько.

Сандугаш не решилась спросить «зачем».

Если отец решил вести ее в лес – значит, так надо.

Он уводил в лес больных – и возвращались здоровые.

Он уводил в лес запойных алкоголиков или безнадежных наркоманов – и они возвращались притихшие, испуганные и больше никогда не тянулись к дури.

Он увел мать в лес – и она наконец смогла забеременеть.

Быть может, в лесу он сумеет что-то сделать с мучающим Сандугаш даром? Он уже сказал, что с лицом он ей не поможет… Но хотя бы избавил бы от видений, раз уж не хочет помочь ей обрести силы. Теперь, без Федора, все эти видения – источник муки!

3.

В ночь накануне того, как Сандугаш с отцом ушли в лес, ей снова приснилось убийство. Только глазами убийцы. И жертва была ей знакома. Они сталкивались на кастингах. Иногда – на показах. Иногда они сидели в соседних креслах, когда им наносили грим.

Лиля Семцева, тоже экзотическая модель, на четверть – казашка, их с Сандугаш часто брали на один показ, оттенить многочисленных славянок. У Лили была изумительная коса длиной до колен, волосы жесткие и блестящие, как конский хвост. Худая, как и все модели, но мускулистая, ловкая, она напоминала жеребенка, и даже удлиненное скуластое лицо ее было какое-то… Лошадиное, если можно сказать это в хорошем смысле. Но лошади ведь очень красивые животные. У Лили были огромные глаза, чеканный профиль и всем-то она была хороша, но она ненавидела свой подбородок: слишком длинный, по ее мнению. Хотя Сандугаш казалось, что именно в этом длинном подбородке, придающем ее узкому лицу сходство с головой породистой ахалтекинской лошади, и заключается ее уникальная привлекательность.

Или… Или это казалось не Сандугаш, а тому, кто присутствовал сейчас в ее сне?

Лиля сделала пластическую операцию. Очень удачную. Подбородок стал несколько короче и изящнее, и теперь ее лицо было не просто экзотическим, но ослепительно-прекрасным. Лиля сделала операцию еще пол года назад, и все ей завидовали: у нее тут же прибавилось работы, спрос на красивое лицо выше, чем на оригинальное!

Но тот, кто присутствовал сейчас во сне Сандугаш, считал, что Лиля изуродовала себя. Он считал, что Лиля оскорбила самого Бога, швырнув ему в лицо его дар: ту красоту, которой Бог решил ее одарить. И он хотел наказать ее за это… Преступление, да, он так и думал: преступление. Лиля совершила преступление, а он накажет ее и совершит благое дело.