Включить. Выключить - Колин Маккалоу (2011)

— Это было несложно, ведь двенадцать платьев одного размера она на самом деле купила.

— Ясно.

Они вернулись в «Динь-Динь», где миссис Добчик подняла записи о продажах. Фамилии щедрой покупательницы не нашлось, в уплату были приняты наличные.

— Вы записали номера купюр, — заметил Кармайн. — Зачем?

— Как раз в то время нас предупредили о хождении фальшивых купюр, вот я и созвонилась с банком, пока девочки упаковывали покупки.

— И купюры оказались настоящими?

— Самыми что ни на есть, но в банке заинтересовались ими, потому что купюры были выпущены в тридцать третьем, сразу после отмены золотого стандарта, а выглядели как новенькие. — Миссис Добчик пожала плечами. — Но мне-то какое дело? Это законное платежное средство. Управляющий в нашем банке решил, что их прятали на черный день.

Кармайн пробежал глазами список из восемнадцати номеров.

— Согласен: номера идут один за другим. Редкое явление, но, увы, для меня бесполезное.

— Расследуете какое-нибудь большое и запутанное дело? — спросила миссис Добчик, провожая его до двери.

— К сожалению, нет, мэм. Очередная подделка стодолларовых купюр.

— …Итак, мы знаем, что Призраки запланировали вторую серию убийств еще до того, как приступили к первой, — объявил Кармайн заинтригованным слушателям. — Платья были приобретены в декабре 1963 года, задолго до похищения самой первой жертвы, Розиты Эсперансы. Призраки выбрали двенадцать девочек, намереваясь похищать их в течение двух лет, по одной каждые два месяца, а двенадцать платьев из «Динь-Динь» лежали и ждали дня, когда они потребуются. Кем бы ни были эти Призраки, они подчиняются не лунному циклу, как считают психиатры, поскольку похищения происходят каждые тридцать дней. Луна над ними не властна. Их цикл — солнечный: двенадцать, двенадцать и еще раз двенадцать.

— Сведения из «Динь-Динь» пригодятся? — спросил Сильвестри.

— Только когда дело дойдет до суда.

— Но сначала надо найти убийц, — напомнил Марчиано. — Как, по-твоему, Кармайн, кто эта бабушка?

— Кто-то из них.

— Но ты же говорил, что женщины не совершают серийные убийства.

— И готов повторить, Дэнни. Но мужчине предстать пожилой дамой гораздо проще, чем молодой: никто не обратит внимания на грубоватую кожу и морщины.

— Реквизит блестящий, — сухо заметил Сильвестри. — Соболья шуба, шофер и лимузин. Может, попробуем поискать машину?

— Завтра отправлю Кори на поиски, Джон, но без особой надежды. Насколько я понимаю, шофер — второй Призрак. Забавно получилось: миссис Добчик запомнила внешность бабушки до последней детали, вплоть до бифокальных очков, а от образа шофера в памяти у нее остались лишь черный костюм, фуражка и кожаные перчатки.

— Напротив, все логично, — возразил Патрик. — Твоя миссис Добчик торгует одеждой, ежедневно сталкивается с богатыми женщинами, а с работающими мужчинами — гораздо реже. Поэтому она и запоминает в первую очередь женщин, разбирается в мехах, наперечет знает французские марки сумочек и туфель. Ручаюсь, старушенция ни на секунду не сняла свои лайковые перчатки, даже когда вертела пачкой сотенных перед носом у продавцов.

— Ты прав, Патси. Деньги она отсчитывала в перчатках.

Сильвестри хмыкнул.

— Значит, к убийцам мы не приблизились ни на шаг.

— В целом — да, Джон, и все-таки это уже шаг вперед. Поскольку Призраки не оставляли улик, мы искали иголку в стоге сена. Сколько жителей в Коннектикуте — три миллиона? Для штата он невелик — ни одного крупного города, десяток средних, сотня мелких. Вот он, наш стог сена. Но я еще в самом начале расследования понял, что эту иголку можно искать разными способами. Даже если сейчас платья из «Динь-Динь» выглядят тупиком, это обманчивое впечатление. На самом деле платья — еще один гвоздь в крышке гроба, очередная улика. Она говорит прежде всего о том, что Призраки подпустили нас поближе.

Кармайн подался вперед, увлеченный идеей.