Включить. Выключить - Колин Маккалоу (2011)

— Во-первых, убийца уже не один — их двое. Во-вторых, они близки, как братья. Не знаю, какой цвет кожи они предпочитают, но у них есть общее пристрастие — лицо. Не что-нибудь, а именно лицо. Такие лица у чистокровных белых не встретишь, у чернокожих девочек они встречаются редко. Призраки работают как слаженная команда в истинном смысле слова: у каждого свой круг задач, своя сфера компетенции. Мысль о насилии заводит их, но для этого жертва должна быть девственна: вертихвостки их не прельщают. Подозреваю, что убийство совершает Призрак, занимающий подчиненное положение. Он же заметает следы. Головы они хранят только ради лиц, а это значит одно: вместе с Призраками мы найдем и головы всех похищенных, начиная с Розиты Эсперансы. Пока полиция не знала о действиях Призраков, они похищали девочек средь бела дня, но, начиная с Франсины Мюррей, они струсили. Сдается мне, что они стали орудовать из-за полиции, а не потому, что сознательно выбрали новый метод. Ночные похищения менее рискованны, вот и все.

Патрик прищурился, словно разглядывал нечто микроскопическое.

— Лицо… — произнес он. — Впервые слышу, что ты сбрасываешь со счетов остальные критерии. С чего ты взял, что дело именно в лице? Почему не в цвете кожи, вероисповедании, расовой принадлежности, росте, невинности, наконец?

— Патси, ты же знаешь, сколько я размышлял над всеми этими критериями — вместе взятыми и каждым отдельно, и наконец выбрал лицо. До меня вдруг дошло, пока я вел машину. — Он ударил кулаком по своей ладони. — Подсказала Маргаретта Бьюли. Черная жемчужина после десятка кремовых. Что объединяет ее с остальными девочками? Ответ прост: лицо. И ничего, кроме лица. Оно ничем не отличается от остальных лиц.

— А невинность? — вставил Марчиано. — Еще одно сходство.

— Да, само собой разумеющееся. Но отнюдь не невинность побудила нашу парочку похищать тщательно выбранных девочек, а лицо. Призраков не интересуют девочки с иной внешностью, будь они хоть трижды девственницы. — Он умолк и нахмурился.

— Продолжай, Кармайн, — заинтересовался Сильвестри.

— Призраки, а может, кто-то один из них, знают человека с точно таким же лицом. Этого человека они ненавидят больше, чем все человечество, вместе взятое.

Он уронил голову в ладони и взъерошил волосы.

— Так один или оба? Доминирующий — это точно, а подчиняющемуся, возможно, просто предложили поучаствовать в захватывающем приключении — он слуга, он ненавидит того же, кого и доминирующий Призрак. Патси, когда ты сказал мне, что к груди Призраки равнодушны, заполнился еще один пробел в неизвестности. Плоская грудь, выщипанная растительность… И то и другое должно указывать, что обладательница злополучного лица еще не достигла половой зрелости. Но почему они тогда не похищают девочек помладше? Значит, девушку с таким лицом один из Призраков знал с детства и до ранней юности. И ненавидел скорее как женщину, нежели как ребенка. Над этой загадкой я бьюсь до сих пор.

Сильвестри в запале выплюнул сигару.

— Кармайн, похищенных из второй дюжины они даже превратили в детей. Вспомни детские платья!

— Если мы поймем, чьим было это лицо, то узнаем, кто такие Призраки. Всю обратную дорогу из Уайт-Плейнс я мысленно возвращался в дома «хагистов», искал это лицо на фотографиях, но его нигде нет.

— Ты по-прежнему убежден в причастности Хага? — спросил Марчиано.