Воспоминания о будущем - Анастасия Сычёва (2020)

В этот момент я окончательно убедилась, что, несмотря на милую внешность доброго дядюшки, Хогарт в первую очередь оставался коммерсантом. Ему было прекрасно известно, что «мисс Барнс» носила траур, и его это нисколько не беспокоило. Приятно иметь дело с деловым человеком.

– Сами выступления, разумеется, вечером, – продолжил он. – Но ведь вряд ли кто-то ждёт, что вы появитесь в театре, мисс Барнс?..

Режиссёр замолк, ожидая от нас с Анабелл потока праведного возмущения, но мы обе молчали, и он повеселел.

– Так что, полагаю, мы сможем найти компромисс. Вам, мисс Барнс, необходимо взять псевдоним и изменить внешность. Вы уже выбрали себе сценическое имя? Если да, то можно представить вас остальной труппе именно под псевдонимом, и хоть сейчас перейти к обсуждению деталей.

Вопрос был весьма актуальным, хотя о псевдониме я начисто забыла, больше размышляя о том, как можно было бы изменить внешность.

Директор и Анабелл продолжали смотреть на меня, ожидая моего ответа. Директор – с доброжелательным интересом, Анабелл – с лёгкой насмешкой. Ну и почему, когда срочно надо что-то выдумать, в голову никогда не приходит ничего путного?

– Пускай будет «мисс Бетси», – ляпнула я, когда тишина стала слишком уж звонкой. По крайней мере, к «Бетси» я уже слегка привыкла, и не буду забывать на него отзываться.

– Прекрасно, – совершенно спокойно согласился директор и снова потянулся за платком. – «Мисс Бетси» так «Мисс Бетси». Ваши жалованье будет составлять три фунта за каждое выступление.

Совершенно не представляя, много это по здешним стандартам или мало, я посмотрела на Путешественницу. Анабелл слегка склонила голову, и я с умным видом кивнула.

– Хорошо.

– Превосходно! – он даже хлопнул в ладоши и вскочил на ноги. – Тогда прямо сейчас я познакомлю вас с труппой. Я очень надеюсь, что вы поладите с актёрами…

И повёл нас обратно в зал. Меня постепенно захватывало ощущение какой-то нереальности происходящего. Уже не особо отдавая себе отчёт, я последовала за директором, но до зала мы дойти не успели.

Из двери с табличкой «Костюмерная» вдруг показалась та самая пожилая дама, с которой скандалила Маргарет при нашем появлении, и сразу же бросилась к Хогарту, на ходу рассказывая о каких-то проблемах в костюмерной. Директор извинился перед нами, попросил подождать его пять минут, и убежал следом за миссис Браун – так он представил нам костюмершу. Мы с Анабелл переглянулись, пожали плечами и зашли в костюмерную, чтобы не ждать в коридоре.

Внутри нам открылись длинные ряды одежды, и у меня немедленно разбежались глаза от обилия красок и фасонов. Я словно попала в точку пересечения самых разных эпох – здесь были и платья с кринолинами, и военная форма, и греческие тоги, и рыцарские кольчуги, и средневековые туники… У окна стоял рабочий стол, на котором лежала гора ярко-красной ткани. В ней я опознала платье Маргарет. Сбоку от стола начинался ряд манекенов, на которых были парики и головные уборы.

– Как ты собираешься изменить внешность? – поинтересовалась Анабелл, разглядывая золотое платье Клеопатры на одном из манекенов. – Грим?

– Не хотелось бы, – задумчиво отозвалась я, изучая своё лицо в зеркале.

Мне доводилось читать, что в косметике раньше использовали ядовитые вещества, вроде свинцовых белил, что приводило к жутким заболеваниям кожи и общим проблемам со здоровьем. По крайне мере, во Франции семнадцатого-восемнадцатого века подобное было точно. Однако проверять на собственном опыте, из чего делали косметику в Англии конца девятнадцатого века, у меня не было ни малейшего желания.

– Здесь нужно что-то другое…