В серой зоне - Адриан Оуэн (2020)

Когда мы говорим, что часть мозга становится «активной» (например, когда во время мысленной игры в теннис премоторная кора на мониторе загорается), то имеем в виду, что множество нейронов на определенном участке «вспыхивают» сильнее, чем до того, как вы представили игру в теннис. Это приводит к изменению электрической активности, и мы можем его обнаружить с помощью электродов ЭЭГ. Конечно, конструкция неидеальна из-за обратной задачи – то есть электрический сигнал, поступающий на электрод на голове, может исходить из любой комбинации различных нейронов. Нейроны, расположенные непосредственно под электродом, вполне могут срабатывать, однако другие, находящиеся дальше, также могут присовокупить свою энергию к этому сигналу. Количество и комбинации нейронов практически бесконечны, а это означает, что связать сигнал ЭЭГ с точным местоположением в мозге невозможно. Мы предприняли некоторые попытки улучшить конструкцию. Полезно было бы сочетать ЭЭГ с фМРТ, например, наряду с некоторыми новыми статистическими методами, которые сейчас у нас в разработке, однако ЭЭГ по-прежнему сталкивается с обратной задачей.

ЭЭГ к тому же обладает ограниченными возможностями, так как все электроды прикреплены к коже головы, то есть бо́льшая часть мозговой деятельности, которую можно обнаружить, происходит вблизи поверхности мозга. У нас нет шансов уловить активность нейронов в области парагиппокампа, например, который участвует в механизмах консолидации памяти. Он находится в глубине мозга, слишком далеко от поверхности.

Дамиан вытащил из миски сетку ЭЭГ, с которой капала вода, и пояснил:

– Обычно хороший сигнал держится от получаса до сорока пяти минут, пока губки не высохнут.

Он аккуратно прикрепил сетку на голову Леонарда. Вода потекла по лицу пациента, а Дамиан осторожно сдвигал сетку, стараясь надеть ее как можно плотнее и удобнее.

– Дома ему хорошо, я знаю, – сказала Уинифред. – Он раскрывает пальцы, разжимает кулаки. Чувствует ли он что-то? Мне кажется, контакт есть. Ему делают массаж. Но если Леонард не хочет, чтобы до него дотрагивались, то будет хмуриться и морщить лоб. Если с ним общаться днем, найти ему занятие, к вечеру он устает и спит всю ночь, до утра.

И снова меня поразило, с каким спокойствием Уинифред приписывала Леонарду мысли, чувства, отношение к происходящему. Она, безусловно, чувствовала то, о чем говорила, а вот что ощущал Леонард? Исследуя серую зону, мы поняли, что сознание вовсе не обязательно единая и неделимая сущность. Его нельзя просто включить или выключить. Там нет черного и белого. Зато есть множество оттенков серого цвета.

– Вот что, дружище, сейчас я вставлю эти наушники тебе в уши, – сказал Дамиан.

– Надо поработать с твоим разумом! – воскликнула Уинифред.

Дамиан подключил усилитель, открыл ноутбук и запустил программу, заметив при этом:

– Нам придется посидеть тихо, чтобы не отвлекать Леонарда.