Как мы ориентируемся - Маура О’Коннор (2021)

Если карта – это заблуждение психолога в попытках осмыслить процесс нахождения пути, то какова более точная метафора? Вспомните, как вы добираетесь домой с работы. Представляете весь маршрут, словно с высоты птичьего полета, и начинаете прокладывать курс? Скорее всего, нет. Вы знаете исходный пункт и последовательность принимаемых решений, и у вас сохранилась зрительная память о маршруте. Этот процесс, по всей вероятности, гораздо больше похож на вызов воспоминаний о мелодии, на что указал мне Гарри Хефт, профессор психологии из Университета Денисона в Огайо. «Когда я думаю о пути на работу, то как будто хочу начать напевать мелодию. Я не представляю всю песню до самого конца – я просто начинаю петь. Вспоминаю, с чего она начинается, – говорил Хефт. – Как и при пении, я могу в какой-то момент потеряться, тогда я останавливаюсь и пытаюсь поймать ускользнувшую нить – и что потом? Я вижу прямую аналогию между музыкой и навигацией, потому что они обе представляют собой временно структурированную информацию»[184]. Возможно, метафора, отражающая суть навигации, – это не следовать карте, а слушать музыкальную пьесу и предвидеть ее развитие.

Научные идеи Хефта восходят к взглядам Уильяма Джеймса. Хефт учился с Джеймсом Гибсоном, пионером экологической психологии, а того учил Э. Б. Холт, некогда – ученик Уильяма Джеймса. Как и его учитель Гибсон, Хефт не верит, что с поиском пути связаны когнитивные карты. Да, если нас попросят, мы можем представить окружающий мир в виде карты. Но такие карты с евклидовыми координатами, по его мнению, не лежат в основе наших знаний о пространстве. «Когда мы путешествуем из одного места в другое, они не существуют в виде картинки у нас в голове. Мы можем представить отсутствующих родственников. Но, когда они рядом с нами, мы воспринимаем их непосредственно. Образы людей мы создаем только в отсутствие прямого опыта. То же самое относится к когнитивной карте: она не направляет нас непрерывно. Мы можем создать карту, чтобы сориентироваться, но она не является основой навигации».

Хефт писал, что способность человека мыслить в конфигурационных терминах евклидовой картографии – это итог исторического развития, и в ее основе – изобретение карт, таких как «География» Птолемея, а также экономическая и политическая экспансия Европы в XV–XVI вв. В наши дни повсеместное распространение карт и постоянное взаимодействие с ними способствуют предположению о том, что карты отражают суть мыслительного процесса. «Научная литература о животных или о насекомых, в которой авторы рассуждают о когнитивных картах, не вызывает у меня ничего, кроме недоумения, – говорит Хефт. – На мой взгляд, это заблуждение психолога, о котором писал Джеймс, когда процессу, который пытаются исследовать, навязываются определенные концепции. Говорить, что у гиппокампа имеется GPS, – безумие. Так мы применяем понятия более высшего порядка к уровню функционирования, которому они не подходят».