Как мы ориентируемся - Маура О’Коннор (2021)

Одно из самых ярких описаний ритуального посвящения молодежи аборигенов в Сновидения и песни я нашла в книге белого австралийца. Харни-старший почти всю жизнь провел с аборигенами, сначала как перегонщик скота в необжитых районах, потом как служащий правительственного агентства по делам коренного населения и, наконец, как первый смотритель Улуру – священной скалы из песчаника в Центральной Австралии. Он написал много книг, в том числе сборник циклов песен в соавторстве с антропологом Адольфом Элкином. В книге «Жизнь среди аборигенов» (Life among the Aborigines) он описал разрушение культуры и передачу песен Сновидений на Арнем-Ленде.

Мертвы и «циклы песен», на запись которых уходят недели, – те эпические напевы, которым старейшины по ночам учили юношей перед предстоящим обрядом. Молодых людей приводили в священные места и непрерывно пели, снова и снова, «вбивая» песни в их разум, пока юноши, забыв обо всем, не подхватывали ритм и не начинали повторять напев старейшин. А потом старейшины умолкали и слушали, и, если юноша ошибался хотя бы в одном слове или слоге, они начинали сначала, пока он не повторит все точь-в-точь. Так запоминалась каждая строка, и после многих лет обучения тому, у кого самая лучшая память, предстояло стать «человеком-песней», хранителем традиций племени[187].

Этого человека звали Билл Харни, и он был отцом Йидумдумы.

Теперь сын Харни, которому было уже за восемьдесят, помогал Норрису понять, что Тропы сновидений могут не только обозначать маршруты на земле и указывать, где найти воду, ориентиры, границы, горы и озера. Тропы могли следовать и за движением звезд. Например, у племени юалайи, живущего в Новом Южном Уэльсе и на юге Квинсленда, Тропа песни Клинохвостого орла тянется почти на 2,5 тысячи километров от Алис-Спрингс до Байрон-Бей и следует за звездами Ахернар, Канопус и Сириус. Другая песенная тропа юалайи – Тропа Черной змеи и Бурого мотылька – следует за Млечным Путем и соединяет залив Карпентария и Снежные горы, разделенные почти 3 тысячами километров.

Рассказы Харни о том, как ребенком он узнавал о звездах и Тропах песен, очень интересны: он проводил ночи в буше, лежа на земле вместе с другими детьми и старейшинами, и старики рассказывали детям истории звезд. «Когда лежишь на спине посреди ночи, видно, как звезды мерцают. Они разговаривают»[188].

По телефону Норрис сказал мне: «Старейшина – это не почетный титул. Его нужно заслужить. С юности до 40 лет Билл только и делал, что запоминал. Говорит, что знает названия всех звезд на небе».

«Неужели? – воскликнула я. – А вы сколько можете назвать?»

«Я астрофизик и знаю о звездах меньше, чем большинство астрономов-любителей, – ответил он. – Могу назвать штук двадцать. Самый лучший астроном вспомнит, наверное, сотню. Старейшина знает тысячи звезд».

«Но это невероятно», – сказала я.

«Когда-то способность запоминать была очень важным навыком, таким же, как дар логически мыслить. Теперь она совсем не ценится: мы просто открываем Google, – сказал Норрис. – Билла я могу сравнить только с древними греками».

Традиционную территорию племени вардаман ограничивают реки: с севера – Дейли, Фицморис и Флора, с востока – Кэтрин, с запада – Виктория. Это тропическая саванна, поросшая эвкалиптами, кровавым деревом и акацией узколистной, с каменистыми уступами и ущельями. С мая по октябрь здесь солнечно и сухо, а затем приходит ноябрь, принося с собой муссонные ливни и температуру выше тридцати градусов по Цельсию. В Дарвине было тепло и сыро, и меня словно захлестнула липкая и вязкая волна, но когда я ехала по двухполюсному шоссе на юг, вглубь Северной территории, воздух постепенно терял влагу. Муссоны должны были начаться только через месяц, и было так сухо, что деревья сбрасывали листья, чтобы дожить до дождя.