Как мы ориентируемся - Маура О’Коннор (2021)

Для иллюстрации того, как широко распространилась эта тенденция и как она удручает, Хут часто цитирует документальный фильм «Личная вселенная» (A Private Universe), снятый Гарвард-Смитсоновским центром астрофизики в 1987 г. Авторы фильма пришли в Гарвард на церемонию вручения дипломов и спросили студентов разных курсов: «Почему летом тепло, а зимой холодно?» Из двадцати трех человек, которым задали этот вопрос, правильно ответили только двое. Мысль авторов очевидна: даже у высокообразованных людей отсутствуют элементарные знания о мире, в котором они живут. Почему происходит смена времен года? Чем объясняются фазы луны? Двести лет назад, отмечает Хут, любой неотесанный крестьянин – даже если он не ходил в школу и не представлял, что Земля вращается вокруг своей оси, – знал, что летом теплее потому, что Земля получает больше света. «Любой эмпиризм должен начинаться с того, что можно потрогать руками, – объяснял мне Хут. – Образование, особенно в науках, было отделено от реальности, и я думаю, что именно с этого нужно начинать».

Я поняла, что просьба к студентам элитного университета обращать внимание на погоду была обманчиво проста. Для того чтобы успешно освоить элементарный курс навигации Хута, студентам требовалось использовать самый главный аспект своего опыта, который очень часто ослабляется и заглушается: существование в пространстве и во времени. Так было не всегда, и это подтверждается тем фактом, что в другом конце здания, где проводит занятия Хут, размещена университетская коллекция научных инструментов. В ней тысячи западных приборов для наблюдения и навигации – телескопы, секстанты, компасы, глобусы звездного неба, – причем некоторые датируются началом XV в. Эти инструменты были неотъемлемой частью курса «натурфилософии», ставшего для Гарварда основным сразу после открытия учебного заведения в 1636 г.

Взгляды Хута на значение навигации изменились за время, прошедшее после его путешествий на каяке. Студенты часто приходят к нему на занятия, желая заполнить пробелы в своих знаниях. Это похоже на утоление жажды. В конечном счете горстка студентов рассказывала о головокружительных, почти мистических открытиях. «Я покидаю аудиторию с желанием учиться и просто слушать», – писал один из них. «Этот курс не о навигации, а о разумном образе жизни, о нахождении своего пути и самих себя», – отмечал другой. «Чтобы по-настоящему понять окружающий мир, мы должны погрузиться в него», – говорил третий.

Один из коллег Хута, двадцатитрехлетний аспирант Луис Баум, рассказывал мне, что он и другие преподаватели порой тоже так говорят. «Так, философствуем о том, как знание того, где находишься, помогает понять твое место в мире, – говорил Баум. – Мне комфортно, когда я ориентируюсь на местности. Я заметил, что мои друзья часто ведут себя одинаково: запоминают путь, а потом не обращают внимания на окружающее». Теперь Хут считает, что студенты, изучающие навигацию, чувствуют себя менее одинокими. «Это система, которую они используют для наблюдения, и она заставляет их очень внимательно относиться к тому, что их окружает, – говорит он. – А иногда навигация раскрывает им глаза на другие аспекты их жизни». И чем лучше они могут воспринять, понять и оценить все, что их окружает, тем шире, как кажется, их сознание – и тем сильнее их разум. В этом отношении эффект от изучения навигации подобен открытию для себя религии или преображающему жизненному опыту: истончаются барьеры между нами и миром.