Как мы ориентируемся - Маура О’Коннор (2021)

«Ветер северо-западный, – сказал Хут. – В этом районе потоки воздуха между домами могут менять направление, и поэтому направление ветра лучше всего определять по движению облаков». Хут принялся писать на доске, рассказывая о механизме образования облаков, плотности воздуха, ветре и географии. Если вы думаете, что для лекционной аудитории Гарварда и для физика, специализирующегося на изучении элементарных частиц, это слишком просто, вы не одиноки, – я думала точно так же. Тем не менее я не смогла ответить на вопрос Хута о ветре. Я заметила, что в кампусе дует ветер, но не обратила внимания на его направление, причем это произошло не только сегодня – у меня вообще не было такой привычки. Мой метод наблюдения за погодой был таким же, как у большинства людей: я могла выглянуть в окно, чтобы решить, понадобится ли мне свитер, а за прогнозом погоды обращалась к телефону или компьютеру. Я считала эти прогнозы точными, но что касается интерпретации данных о погоде, их мне с таким же успехом могли предоставить Зевс или Гера. Это пример того, что антрополог Чарльз Фрейк называет «магическим мышлением». В качестве примера он приводит разницу в том, как средневековые и современные моряки понимают приливы. Современное западное общество знает о приливах намного больше, но теория этого явления, основанная на сложной математике, недоступна пониманию отдельного штурмана. «Сегодня морякам вообще незачем знать теорию приливов. Они просто каждый раз сверяются с таблицей приливов и отливов. Им не нужно рассматривать это явление как систему, – пишет Фрейк. – Поэтому к “магическому мышлению” в отношении приливов склонен именно современный грамотный моряк, а не средневековый»[217].

Судя по тому, что в среднем студенты в аудитории были лет на десять младше меня, я рискнула предположить, что все они точно так же зависимы от технологии, как я, если не больше. Даже элементарные навыки предсказания погоды были утрачены до такой степени, что мы не используем знания, повсеместно известные лишь несколько поколений тому назад – и это совершенно очевидно. «В наше время люди редко обращают внимание на погодные приметы, – впоследствии объяснял мне Хут. – Но в недалеком прошлом путешествия полностью зависели от погоды. Путникам приходилось полагаться либо на судьбу, либо на свою способность истолковывать приметы, чтобы самим предсказать погоду». Склонность студентов доверять технологии и преуменьшать значение собственных наблюдений Хут считает общей и довольно тревожной тенденцией современного образования. Студенты изучают биологию, химию и геологию – результат нескольких сотен лет научных открытий, – но эти знания у них остаются разрозненными, а не встроенными в общую концептуальную схему, то есть в непосредственный опыт. В аудиториях студенты жертвуют глубоким смыслом того, чему их учат, ради того, что Хут называет «хранением знаний». Мир уже ничего для них не значит, как и жизненный риск, – они просто утрачивают дар его видеть.