Мертвая хватка - Дженнифер Роу (2018)

Соня… Почему он думает о ней сейчас? Надежды. Чувства. Они поженились слишком молодыми, слишком быстро. Живот уже становился заметным: страсть не прошла бесследно. Убогая крошечная квартирка. Соня в розовом нейлоновом пеньюаре на старинной двуспальной кровати. Жена. Дом. Все желания двадцати четырех лет слились в единый поток и унесли в море надежды. На шесть месяцев. На год. А вскоре в душу закралось едкое, предательское разочарование. Возникла скука, а вместе с ней появилось недоумение и подавленный гнев.

Макс почувствовал, как глаза наполняются горячими слезами. Впереди блестела лента мокрого песка. Морская пена заполняла и стирала следы ног за спиной.

Мэй… Он попытался вспомнить ее лицо, но сейчас оно ускользало, таяло, теряясь в глубине сознания. Другие лица не позволяли рассмотреть его. Особенно одно. То, которое он не хотел видеть. «Не уходи, Мэй!..»

Макс обернулся и понял, что уже не один на пляже. В туманной дымке стоял маленький, смуглый, худой, беспомощный мальчик и смотрел на океан. Третье желание… Сердце распухло, язык отяжелел. «Я могу… я буду… я клянусь…»

Он повернулся и побежал.

– Талли уехал на пляж сразу после моего возвращения. – Тоби шагал рядом с Берди. Они прошли через калитку Изы и по дорожке направились к аккуратному строению возле просевшей проволочной изгороди. – Сказал, что через час будет дома. Чудак, правда?

Тоби кулаком толкнул дверь, она скрипнула и открылась. Они вошли. Ничего. Пустая комната с газовой плиткой и раковиной. Розовый обмылок. Несколько горелых спичек в жестяной крышке. Кровать. Смятое серое одеяло. В дальнем углу маленькая темная ванная комната. Туалет. Умывальник. Крошечная душевая кабина с еще влажной, слегка пахнущей плесенью цветастой занавеской.

– Вечером Милсон уже смотрел, – произнес Тоби. – Здесь и правда ничего нет.

Они вышли и вдохнули утренний воздух – густой, тяжелый, терпкий от соли. Возле проволочной изгороди белела огромная, усыпанная цветами магнолия. Под ее кроной из земли торчали деревянные таблички. Кошачье кладбище.

Тоби подошел ближе и, склонив голову набок, принялся внимательно разглядывать надписи, а потом прочитал:

– «Леди: покойся с миром»; «Отелло: мой дорогой», «Квики». Кажется, эта совсем свежая: «Сладких снов, малышка Сути». Вот дерьмо-то!

Берди шагнула к изгороди и удивленно заметила:

– Отсюда виден дом. Дом Макса.

– Знаю. – Тоби остановился рядом и предупредил: – Смотри, но ничего не трогай. – Показал туда, где за деревом изгородь просела особенно глубоко. К проволоке прилипли листья и грязь.

– Это могла быть Иза, когда позавчера лезла, чтобы спасти своего дорогого котика. Или вчера наш герой, когда спешил убить жену.

Сквозь просветы в зарослях на стороне Макса мелькала ярко-розовая пластиковая лента, ограждавшая место, где лежала Мэй. Рядом, то возникая, то скрываясь из виду, двигались полицейские, не подозревая, что за ними наблюдают с соседнего участка.

Берди с удивлением увидела, что, оказывается, отсюда можно наблюдать и при этом оставаться незамеченным. Сколько раз, сколько часов подряд человек, назвавшийся Уорреном Дейли, смотрел на дом, где, испуганная и молчаливая, пряталась беглая жена? Внезапно воздух показался спертым, а аромат магнолии из сладкого превратился в удушливо-резкий. Навязчивая идея словно сконцентрировалась под деревом, отравив пространство.

– Ужасно, – лаконично прокомментировал Тоби.

Берди взглянула в его сторону и увидела хмурое, напряженное лицо. Он, похоже, испытывал те же чувства, и от этого ее страх усилился.

– Пойдем обратно? – предложила она.